Финиас Финн, Ирландский член парламента

— Если я ошибся, лэди Лора, и навлекъ на васъ какое-нибудь огорченіе, то я право очень сожалѣю.

— У меня все горе, у меня нѣтъ ничего кромѣ горя. Я рѣшилась оставить его.

— О, лэди Лора!

— Это очень дурно — по не такъ дурно, мнѣ кажется, какъ жизнь, которую я веду. Онъ обвинилъ меня… въ чемъ, думаете вы? Онъ говоритъ, что вы мой любовникъ!

— Онъ навѣрно не сказалъ именно эти слова?

— Онъ сказалъ это въ такихъ словахъ, которыя заставили меня рѣшиться разстаться съ нимъ.

— А какъ вы отвѣчали ему?

— Я совсѣмъ ему не отвѣчала. Еслибъ онъ пришелъ ко мнѣ — не обвинять меня, а спрашивать — я сказала бы ему все. Впрочемъ, что же можно было сказать? Я поступила бы нечестно съ вами, еслибъ разсказала ему сцену въ Лофлинтерѣ, но женщины всегда разсказываютъ такія исторія своимъ мужьямъ, когда мужья къ нимъ добры и справедливы. И ямъ слѣдуетъ говорить, но мистеру Кеннеди я не могу сказать ничего. Онъ не вѣритъ моему слову.

— Не вѣритъ вамъ, лэди Лора?

— Не вѣритъ, потому что я не выболтала ему всей этой исторіи о вашей глупой дуэли — потому что я сочла за лучшее сохранить тайну моего брата, и мистеръ Кеннеди сказалъ мнѣ, что я ему солгала!

— Какъ! онъ сказалъ это слово?

— Да — это самое слово. Онъ не очень разборчивъ на слова, когда считаетъ необходимымъ употребить сильныя выраженія. Послѣ онъ сказалъ мнѣ, что поэтому онъ никогда уже не будетъ вѣрить мнѣ. Можетъ ли женщина жить съ такимъ человѣкомъ?

Но зачѣмъ она разсказывала всю эту исторію ему, когда ее обвиняли въ томъ, что онъ ея любовникъ — ему, когда изъ всѣхъ друзей ея она должна была бы выбрать его послѣдняго для того, чтобы сообщить ему такой разсказъ! Финіасъ, думая какъ лучше отвѣчать ей, какими словами успокоить ее, не могъ не сдѣлать себѣ этого вопроса.

— Какъ только это слово вырвалось у него, продолжала лэди Лора: — я рѣшилась сказать вамъ. Онъ обвиняетъ васъ столько же, сколько и меня, и обвиненіе его равно несправедливо къ намъ обоимъ. Я написала къ нему и вотъ мое письмо.

— Но вы увидитесь съ нимъ опять?

— Нѣтъ, я переѣду къ моему отцу.

— Вы желаете, чтобы я прочелъ ваше письмо?

— Да — конечно. Я желаю, чтобы вы прочли. Если мнѣ случится встрѣтиться съ нимъ когда-нибудь, я скажу ему, что вы читали.

Они теперь стояли на берегу, и хотя до нихъ долетали голоса, они были одни. Финіасу ничего болѣе не оставалось какъ прочесть письмо, состоявшее въ слѣдующемъ:

«Послѣ того, что вы мнѣ сказали, мнѣ невозможно воротиться къ вамъ въ домъ. Я увижусь съ моимъ отцомъ у герцога Омнiума, и я уже просила его дать мнѣ пріютъ. Я желаю остаться у него, гдѣ бы онъ ни находился, въ Лондонѣ или деревнѣ. Если я измѣню мое намѣреніе и переѣду въ другое мѣсто, я непремѣнно дамъ вамъ знать, куда я ѣду и что намѣрена дѣлать. Вы кажется забыли, что я ваша жена, а я не забуду этого никогда.

«Вы меня обвинили въ томъ, что у меня есть любовникъ. Вы не можете ожидать, чтобы я продолжала жить съ вами послѣ такого обвиненія. Я не могу понять, какимъ образомъ мужчина можетъ обвинять въ этомъ свою жену. Еслибъ даже это было справедливо, вы не должны были говорить мнѣ этого въ глаза.

«Что это несправедливо, мнѣ кажется, должно быть извѣстно вамъ столько же, какъ и мнѣ. Какъ я была коротка съ мистеромъ Финномъ и какова была моя короткость съ нимъ, вы знали прежде чѣмъ я вышла sa васъ. Послѣ нашей свадьбы я поощряла его дружбу до-тѣхъ-поръ пока не примѣтила, что вамъ что-то не нравится въ ней, и узнавъ это, я перестала поощрятъ ее. Вы сказали, что онъ мой любовникъ, но вѣроятно вы не очень ясно опредѣлили себѣ значеніе этого слова. Вы считали себя оскорбленнымъ, потому что я о немъ отзывалась съ похвалой — и ревность ваша была уязвлена, потому что вы думали, будто я считаю его въ нѣкоторомъ отношеніи выше васъ. Вы никогда не думали, что онъ мой любовникъ, что онъ мнѣ говорилъ то, чего другіе не могли бы слышать; что онъ требовалъ отъ меня чего-нибудь такого, чего чужая жена не могла бы ему дать; что онъ получилъ бы что-нибудь такое, чего другъ не долженъ былъ бы получить. Это было малодушное обвиненіе.

Я поѣду къ моему отцу сегодня, а завтра прошу васъ отдать моей горничной мои собственныя вещи — то-есть платья, письменную шкатулку и книги. Она будетъ знать, что мнѣ нужно. Надѣюсь, что вы будете счастливѣе безъ жени. Я чувствовала ежедневно послѣ нашей свадьбы, что вы принадлежите къ числу такихъ людей, которые были бы гораздо счастливѣе, не имѣя жены.

«Преданная вамъ

«ЛОРА КЕННЕДИ.»

— Это по-крайней-мѣрѣ справедливо, сказала она, когда Финіасъ прочелъ письмо.

— Разумѣется, справедливо, отвѣчалъ Финiасъ: — кремѣ того, мнѣ кажется, что онъ никогда не сердился на меня я не завидовалъ тому, что мои дѣла идутъ хорошо. Это кажется нелѣпо.