Финиас Финн, Ирландский член парламента

— Такой молчаливый и такъ похожъ на другихъ, сказала мистриссъ Каллаганъ, имѣя намѣреніе сказать этимъ большую похвалу министру.

— Дѣйствительно очень похожъ, сказала лэди Блудъ.

— Чего же вы ожидали? спросила мистриссъ Стэкпуль. — Мужчины и женщины въ Лондонѣ ходятъ на двухъ ногахъ, точно такъ какъ и въ Эннисѣ.

Лэди Блудъ родилась и воспитывалась въ Эннисѣ, между тѣмъ какъ мистриссъ Стэкпуль была изъ Лимерпка, города болѣе значительнаго, и слѣдовательно въ этомъ намекѣ была сатира, которую лэди Блудъ совершенно поняла.

— Любезная мистриссъ Стэкпуль, я знаю такъ же хорошо какъ и вы, какъ люди ходятъ въ Лондонѣ.

Лэди Блудъ провела три мѣсяца въ Лондонѣ при жизни сэр-Патрика, между тѣмъ какъ мистриссъ Стэкпуль была въ столицѣ только два дня.

— О, конечно! сказала мистриссъ Стэкпуль: — по я никогда не могла понять; Чего ожидаютъ люди. Вѣрно мистеру Монку слѣдовало пріѣхать to звѣздою на груди, чтобъ угодить лэди Блудъ.

— Милая мистриссъ Стэкпуль, у министровъ звѣздъ нѣтъ, возразила лэди Блудъ.

— Я я не говорю, что онѣ у нихъ есть, сказала мистриссъ Стэкпуль.

— Съ нимъ такъ мило и пріятно разговаривать! сказала мистриссъ Финнъ, — Говорите что хотите, но люди стоящіе высоко часто важничаютъ. А я должна сказать, что другъ моего сына не важничаетъ вовсе.

— Ни капельки, сказала мистриссъ Каллаганъ.

— Совсѣмъ наоборотъ, замѣтила мистриссъ Стэкпуль.

— Навѣрно онъ человѣкъ удивительный, сказала лэди Блудъ: — я только говорю, что не слыхала отъ него ничего удивительнаго; а если въ Эннисѣ люди ходятъ на двухъ ногахъ, то въ Лимерикѣ я видѣла ословъ, которые ходятъ точно такъ же.

Всѣмъ было хорошо извѣстно, что два сына мистриссъ Стэкпуль жили въ Лимерикѣ и ни одинъ изъ нихъ не выдумалъ бы пороха. Послѣ этого о Монкѣ перестали говорить, такъ какъ потребовалось все добродушіе мистриссъ Финнъ, весь тактъ мистриссъ Флудъ Джонсъ и вся энергія мистриссъ Каллаганъ, чтобы не допустить междоусобную войну между мистриссъ Стэкпуль и лэди Блудъ.

Глава LXVI. Побѣдительница

Программа Монка позволяла ему остаться недѣлю въ Киллало, оттуда онъ долженъ былъ ѣхать въ Лимерикъ, а изъ Лимерика въ Дублинъ, для того, чтобы въ обоихъ этихъ городахъ онъ могъ на публичномъ обѣдѣ сказать рѣчь о нравахъ арендаторовъ. Предвидя, что Финіасъ можетъ компрометировать себя, присутствуя на этихъ митингахъ, Монкъ совѣтовалъ ему остался въ Киллало. Но Финіасъ не согласился подчинить себя такому осторожному воздержанію. Монкъ пріѣхалъ въ Ирландію какъ его другъ и онъ хотѣлъ сопровождать его въ поѣздкахъ.

— Вѣроятно, меня не станутъ просить говорить, сказалъ Финіасъ: — а если станутъ, я могу сказать только нѣсколько словъ. И что же за бѣда если я скажу?

— Вамъ можетъ повредить это въ Лондонѣ.

— Я долженъ рискнуть. Я не хочу связать себя навсегда ради должности помощника секретаря колоній.

Монкъ много и безпрестанно говорилъ ему объ этомъ, но несмотря на все, что говорилъ Монкъ, Финіасъ поѣхалъ и въ Лимерикъ и въ Дублинъ.

Послѣ пріѣзда въ Киллало онъ ни минуты не былъ одинъ съ Мэри Флудъ Джонсъ до кануна его отъѣзда съ Монкомъ. Она успѣшно уклонялась отъ него, хотя постоянно была съ нимъ вмѣстѣ, и начинала гордиться своей твердостью. Но эта гордость была не радостна. Разумѣется, она не будетъ болѣе любить его — особенно потому, что онъ ее, очевидно, не любитъ. Но именно то обстоятельство, что она держалась дальше отъ него, заставляло ее сознаваться, что ея положеніе было очень несчастное. Она объявила матери, что конечно она можетъ безопасно ѣхать въ Киллало — что было бы гораздо лучше для нея встрѣтиться съ нимъ какъ съ старымъ другомъ, что необходимость запереться отъ него истинно огорчала ее. Мать привезла ее въ Киллало и она встрѣтилась съ нимъ, — но ея мнимая безопасность оставила ее и она увидала себя очень несчастной, надѣясь неизвѣстно на что, все мечтая о какой-то возможности, чувствуя каждую минуту во время его присутствія, что она должна вести себя особеннымъ образомъ. Она не могла просить мать увезти ее назадъ въ Флудборо, но сознавала, что она очень несчастна въ Киллало.

Финіасъ чувствовалъ, что его старый другъ Мэри очень холодна къ нему. Онъ находился въ такомъ расположеніи по милости Вайолетъ Эффингамъ, которое особенно требуетъ утѣшенія. Онъ зналъ теперь, что для него кончилась всякая надежда. Вайолетъ Эффингамъ никогда не могла быть его женою. Даже еслибъ она не вышла за лорда Чильтерна еще пять лѣтъ, она въ эти пять лѣтъ не выйдетъ за другого. Таково было убѣжденіе нашего героя, и страдая отъ этого убѣжденія, онъ нуждался въ женскомъ сочувствіи. Еслибъ Мэри узнала все это и захотѣла играть такую роль, я думаю, что Финіасъ былъ бы у ея ногъ черезъ недѣлю по пріѣздѣ. Но она держалась отъ него поодаль и ничего не слыхала о его горестяхъ.