Финиас Финн, Ирландский член парламента

— Финнъ, сказалъ онъ: — если вы не запяты, мнѣ хотѣлось бы поговорить съ вами.

Финіасъ былъ не занятъ и позволилъ увести себя подъ руку въ переднюю парламента.

— Разумѣется, вы слышали, какое ужасное несчастье случилось со мной? сказалъ Кеннеди.

— Да — слышалъ, отвѣчалъ Финіасъ.

— Всѣ слышали. Вотъ что жестоко въ такомъ ужасномъ ударѣ!

— Всѣ эти вещи, разумѣется, очень непріятны. Я былъ очень огорченъ — потому что вы оба были такими короткими моими друзьями.

— Да — да, мы были. Вы видаетесь съ нею теперь?

— Не видался съ іюля, на праздникѣ герцога.

— Ахъ, да! — утромъ въ этотъ день я послѣдній разъ говорилъ съ нею. Она такъ и оставила меня.

— Завтра я обѣдаю у лорда Брентфорда и навѣрно она будетъ тамъ.

— Да — она въ Лондонѣ. Я видѣлъ ее вчера въ экипажѣ ея отца. Я думаю, что она не имѣла причини оставлять меня.

— Разумѣется, я ничего не могу сказать объ этомъ.

— Я думаю, что она не имѣла причини оставлять меня.

Когда Финіасъ это услыхалъ, онъ не могъ не вспомнить, что говорила ему лэди Лора, и подумалъ, Что никакая женщина не имѣла лучшей причины оставить своего мужа.

— Были вещи, которыя мнѣ не правились, и я это говорилъ.

— Я полагаю, всѣ вообще это дѣлаютъ, сказалъ Финіасъ.

— Но конечно жена должна слушать, когда мужъ ее предостерегаетъ.

— Мнѣ кажется, онѣ этого не любятъ, замѣтилъ Финіасъ.

— Но развѣ всѣ мы должны дѣлать такъ, какъ мы хотимъ? Или развѣ это было бы хорошо, еслибъ мы могли?

Тутъ онъ замолчалъ, но такъ какъ Финіасъ не сдѣлалъ никакого замѣчанія, онъ продолжалъ говорить, расхаживая по передней.

— Я теперь думаю не столько о моемъ собственномъ спокойствіи, сколько объ ея имени и ея будущемъ поведеніи. Разумѣется, для нея было бы гораздо лучше, чтобы она воротилась въ домъ своего мужа.

— Можетъ быть, это было бы лучше, сказалъ Финіасъ.

— Вѣдь она дала клятву передъ алтаремъ жить со мною! торжественно сказалъ Кеннеди.

— Но несходство характеровъ всегда… всегда предполагается. Вы понимаете меня?

— Я намѣренъ, чтобы она ко мнѣ воротилась. Я не желаю требовать это закономъ — но-крайней-мѣрѣ теперь. Согласитесь вы передать мое порученіе ей и графу?

Финіасу казалось, что Кеннеди не могъ выбрать неудачнѣе Меркурія — не примѣчая, что онъ былъ выбранъ съ нѣкоторой хитростью для того, чтобы Лора могла понять, что обвиненіе противъ нея взято назадъ. Онъ помолчалъ прежде чѣмъ отвѣтилъ.

— Разумѣется, сказалъ онъ: — я готовъ быть полезенъ, если это возможно. Но я не вижу, какъ могу говорить объ этомъ съ графомъ. Хотя иду обѣдать, я не знаю, зачѣмъ онъ меня пригласилъ, потому что мы находимся съ нимъ въ дурныхъ отношеніяхъ. Онъ услыхалъ объ этой глупой дуэли и не говоритъ со мною съ-тѣхъ-поръ.

— Я также слышалъ, сказалъ Кеннеди, мрачно нахмурившись при воспоминаніи о лживости своей жены.

— Всѣ объ этомъ слышали. Но это возбудило такое несогласіе между нимъ и мною, что я вмѣшиваться не могу. Пошлите за лордомъ Чильтерномъ и поговорите съ нимъ.

— Поговорить съ Чильтерномъ — никогда! Онъ пожалуй прибьетъ меня.

— Поѣзжайте къ графу.

— Я былъ, онъ меня не принялъ.

— Напишите къ нему.

— Я писалъ и онъ отослалъ мнѣ письмо нераспечатаннымъ.

— Напишите къ ней.

— Я писалъ, она отвѣчала мнѣ только: «Право, право это невозможно». Но это должно быть. Этого требуютъ законы божескіе и человѣческіе. Я хотѣлъ бы, чтобъ кто-нибудь указалъ имъ на это мягче, нежели я могу сдѣлать, если стану писать объ этомъ. Къ графу, разумѣется, я писать опять не могу.

Совѣщаніе кончилось обѣщаніемъ Финіаса, что онъ, если возможно, скажетъ слово лэди Лорѣ.

Когда онъ вошелъ въ гостиную лорда Брентфорда, тамъ была не только лэди Лора, но и ея братъ. Лорда Брентфорда въ комнатѣ не было; были Баррингтонъ Ирль, лордъ и лэди Кэнтрипъ.

— Отецъ вашъ развѣ не будетъ? спросилъ Финіасъ лэди Лору послѣ первыхъ привѣтствій.

— Мы имѣемъ эту надежду, сказала она: — и вовсе не знаемъ, отчего онъ опоздалъ. Что сдѣлалось съ нимъ, Освальдъ?

— Онъ пришелъ со мною полчаса тому назадъ, но онъ вѣрно одѣвается не такъ скоро какъ я, сказалъ лордъ Чильтернъ.

Финіасъ немедленно понялъ, что отецъ и сынъ примирились, и дошелъ до того заключенія, что Вайолетъ съ женихомъ также скоро примирится, если уже не примирилась. Онъ почувствовалъ еще нѣкоторый остатокъ печали. Тутъ вошелъ хозяинъ и извинился.

— Чильтернъ продержалъ меня долго стоя, сказалъ онъ: — такъ что восточный вѣтеръ продулъ меня насквозь. Единственное преимущество, которое признаю я въ молодежи, то, что она остается непроницаема для восточнаго вѣтра.

Финіасъ теперь совершенно убѣдился, что Вайолетъ примирилась съ женихомъ. Милая Вайолетъ! А все-таки у Вайолетъ недоставало той нѣжной женской кротости, которая дѣлала Мэри Флудъ Джонсъ самой очаровательной представительницей ея пола. Когда графъ извинился такимъ образомъ передъ всѣми, особенно передъ лэди Кэнтрипъ, которая была единственная дама въ комнатѣ, кромѣ его дочери, онъ подошелъ къ нашему герою и ласково пожалъ ему руку. Потомъ онъ отвелъ его къ окну и сказалъ ему голосомъ насмѣшливо-торжественнымъ: