Финляндия: государство из царской пробирки

Расчёты на масонскую солидарность оказались напрасными. Русские моряки сражались упорно. В ходе 6-часового боя каждая из сторон потеряла по одному линейному кораблю. На следующий день шведы, не возобновляя боевых действий, отступили[248].

Впрочем, масонская пропаганда всё-таки сыграла свою роль. Во время боя адмирал Грейг запретил использовать против шведов зажигательные ядра, мотивируя это соображениями «человеколюбия». Нетрудно догадаться, что «человеколюбие» оказалось односторонним — только на корабле самого Грейга от неприятельских снарядов трижды загорались паруса[249].

К концу того же года масонские ложи «Нептуна» и «Аполлона» были всё-таки закрыты по личному распоряжению императрицы Екатерины[250].

Однако и в Швеции имелась собственная «пятая колонна». Недовольные тем, что король начал войну с Россией, не получив на то согласия риксдага, офицеры шведской армии подняли мятеж, получивший название Аньяльского. Этим воспользовались финские сепаратисты. Один из их лидеров, майор Егергорн, отправился в Петербург, где представил Екатерине II проект отделения Финляндии от Швеции. Однако императрица дала уклончивый ответ, заявив, что вступит в переговоры только с законными представителями финского народа. Когда Егергорн возвратился в армию, настроение там уже переменилось. Король подавил заговор. Лидеры финских сепаратистов бежали в Россию и были приняты на русскую службу[251]. Что же касается войны, то она закончилась «вничью»: согласно заключённому 3 (14) марта 1790 года Верельскому миру, никаких территориальных изменений не произошло[252].

В феврале 1808 года началась последняя русско-шведская война. На этот раз было твёрдо решено присоединить Финляндию к России — согласно одному из секретных условий договора, заключённого 25 июня (7 июля) 1807 года во время встречи Наполеона и Александра I в Тильзите, Россия получила право отобрать Финляндию у Швеции, если последняя откажется присоединиться к союзу Франции и России против Англии[253]. При этом Наполеон справедливо указал, что Швеция, примыкая столь близко к столице России, является тем самым её «географическим врагом»:

«В каких бы отношениях случайно к Вам ни был, постоянно он (шведский король — И. П.) Ваш географический враг. Петербург слишком близок к шведской границе; петербургские красавицы не должны больше из домов своих слышать гром шведских пушек»[254].

И действительно, Финляндия являлась традиционной базой для шведских вторжений, а сами финны принимали в них активное участие, отличаясь, даже по свидетельству самих шведов, особым зверством:

«После сражения при Добром (29 августа (9 сентября) 1708 года — И. П.) также были убиты пленные; один из высших шведских офицеров помиловал русского подполковника, чтобы попробовать вытянуть из него какие-нибудь сведения, но финский солдат ринулся вперёд с криком: “Только не давать пощады, господин, мы сыты по горло такими, как он, добрый господин!” — и проткнул шпагой беззащитного человека»[255].

Сегодня модно рассуждать о преимуществах контрактной армии. Шведское воинство начала XIX века было именно таковым. Мало того, офицерские должности вполне официально продавались и покупались. В результате военную карьеру делали не храбрые и талантливые, а те, у кого толще кошелёк. Сложилась парадоксальная ситуация, когда семья геройски погибшего офицера оказывалась материально ущемлённой по сравнению с семьёй его коллеги, трусливо бежавшего с поля боя. Ведь последний, уходя в позорную отставку, всё равно получал за оставленную им должность кругленькую сумму.

Стоит ли удивляться, что господа офицеры вовсе не горели желанием пасть на поле брани. Как свидетельствует отставной шведский майор Берндт Аминов, прибыв в конце марта 1808 года в тыловой город Бьернеборг (ныне Пори), он, к своему удивлению, встретил 11 офицеров из действующей армии на общественном празднике. Как выяснилось, с началом войны все они неожиданно заболели. Однако стоило армии уйти в поход, как отважные герои чудесным образом выздоровели[256].

Уже 18 февраля (1 марта) 1808 года небольшой русский отряд под командованием В. В. Орлова-Денисова сходу взял Гельсингфорс (ныне Хельсинки). Русские с такой стремительностью атаковали город, что стоявшие у ворот и на валу орудия были взяты заряженными[257]. 10 (22) марта русские войска вошли в тогдашний административный центр Финляндии город Або (ныне Турку)[258].