Финляндская революция

Утром в наши руки попалось воззвание нашим войскам, написанное “Комиссией мирных переговоров”, в котором об’яснялось, что дальнейшая потеря человеческих жизней и уничтожение общественных богатств бесполезны и предлагалось нашим войскам, чтобы они не производили больше ни одного выстрела, не обращая внимания на приказания начальников. Вскоре последовало и другое, составленное тою же “комиссией”, воззвание, в котором сообщалось, что перемирие заключено до 4-го мая, до 12 часов дня, и что ни один солдат не должен до этого времени стрелять. Но и этого было недостаточно. Через некоторое время главному начальнику Хазу и его помощнику Зундману была принесена для подписи бумага, или,вернее, - приказание, в котором нам предписывалось выбрать комиссию для разоружения наших отрядов при участии представителей белой гвардии. Потом лишь можно было начать “мирные переговоры”. С этой бумагой было, конечно, быстро покончено.

Таким образом, “Комиссия мирных переговоров”, в состав которой входил как руководитель сенатор II. К. Кари, вступила без согласия какой бы то ни было организации, и без ведома штаба армии в “Мирные переговоры” с белогвардейцами. Штабом главного начальника было составлено тогда контр-воззвание, в котором об’яснялось, что означенная “комиссия мира” оказывает своим воззванием медвежью услугу нашим войскам. Войска призывались быть верными революционным принципам и исполнять лишь приказания своих начальников. Указывалось, что мы опустим своё оружие лишь тогда, когда неприятелем будут гарантированы нам такие мирные условия, которые мы можем признать. Ибо мир будет заключён лишь на почётных условиях, а не на таких, как предлагает “комиссия мира”. Это воззвание было подписано главным начальником, председателем штаба и секретарём. Воззвание было роздано отрядам, но оно не умело уже особенно большого влияния, так как изнервничавшиеся и вообще уставшие красные войска были готовы принять целевое предложение “комиссии мира”. Не взирая на все «соглашения» с “комиссией мира”, белогвардейский поезд прибыл на станцию Котка уже 4-го мая в 10 часов утра, разоружив сперва наши отряды в Пикеройзи и крепости Кюммене. Эта мирная политика была настолько хорошо построена, что штаб армии не получил оффициальных сообщений даже из этих мест. По слухам, там присутствовал при разоружении представитель “комиссии мира”.

Те же мероприятия, как и в крепости Кюммене, 6ыли возобновлены и в Котка. Сразу же на станции началось разоружение безо всякого сопротивления. Рабочий дом был окружён, но штаба там уже не было, он удалился за десять минут до прихода белых, ибо мы не считали себя обязанными становиться жертвами постыдной изменнической политики «комиссии мира» и становиться, подобно баранам, добычей белогвардейцев. Мы распрощались товарищески друг с другом, об’единившись под следующим лозунгом: “Ни один из членов штаба средней армии не должен быть пленным белогвардейцев. Если он не может спастись для пользы будущей могучей революции пролетариата, то пусть падёт в бою или от своей руки”.

Этим закончилась официальная деятельность средней армии, и неизвестно, сколько из членов его последнего штаба спаслось. Членам этого штаба К.Вуорио, Е.Хильстрему, И.Муури и О.Зундману вместе с товарищами И.Мильи и З.Payтио удалось найти на берегу гребную лодку, на которой они доплыли до одного острова. Здесь они купили более крупную, около 16 футов, старую парусную лодку, на которой переплыли Финский залив и пристали к берегу Ингерманландии. Русские красноармейцы арестовали их и привезли в Петроград, где они были при посредстве тов. Эйно Рахья, освобождены. Из отрядов средней армии удалось лишь некоторым товарищам спастись.

Оскар Зундман.

Воспоминания о сражениях в Хейнола.

Когда южная Финляндия была очищена от белых, то среди полков в Лахтис встал в порядок дня вопрос о подготовке завоевания города Хейнола. Эта подготовка и не могла долго продолжаться, так как отряды и командный состав стремились с воодушевлением на борьбу за наше правое дело. Кроме того, продовольственный вопрос побуждал, если не сказать принуждал, к захвату Хейнола. Было известно, что эта местность богата продовольственными припасами, тогда как окрестности Лахтис, которые являлись уже около месяца лагерем больших отря­дов, начали становиться пустыми. Приходили и такие вести, что белые уже принимают меры к переводу обещанных хлебных запасов на север и в своё лагерное место в Сюсмя.

Для взятия Хейнола из Лахтис были отправлены четыре роты. Одна рота была отправлена в деревню Калкинизи, прихода Асиккала, чтобы задержать возможное обходное движение белых. Три роты отправились по шоссе в Хейнола.