Финская баня

Спросили у одного человека, у другого, где здесь советское посольство, но никто Юхану не мог назвать его адрес или хотя бы улицу. Тогда решили спросить у полисмена, который встретился им на тротуаре. Тот выслушал Юхана, что–то решил и жестом пригласил их идти за ним. Вскоре они оказались перед невысоким кирпичным домом с большой вывеской «Polis», благодаря которой каждому становилось понятно, что здесь размещается полиция. Полицейский привел их в большое служебное помещение, в котором никого не было, а сам исчез на несколько минут и возвратился со вторым, видимо, хозяином этого помещения — в мундире с погонами, с нашивками на воротнике, подпоясанный широким ремнем с портупеей. Он был без шапки, светловолосый, с большими залысинами, с большим горбатым носом, ну хоть рисуй с него викинга какого–нибудь. Начальник сел за просторный канцелярский стол, заставленный атрибутами чиновничьей власти, начиная от массивного чернильного прибора и заканчивая старомодным телефоном, где трубка лежала на высокой ножке–подставке.

Начальник пригласил парней сесть, внимательно их осмотрел и начал что–то спрашивать. Отвечал один Юхан, Колотай молчал как рыба, только вслушивался в разговор, ловил знакомые фамилии: Юхана, свою. Юхан вводил начальника в курс: почему они здесь оказались и кто они, показал свои документы, бумагу на пленного Колотая. Говорили долго, даже спорили, и Колотаю уже начало становиться страшно, что отсюда они так просто не выкрутятся. Наконец тот посмотрел в какой–то справочник, снял трубку и набрал номер. Сразу спросил кого–то там, подождал и стал говорить, как будто докладывал, потом долго слушал, снова долго говорил, словно доказывал, назвал их фамилии, вставляя Колотаю букву «н». Это может даже и хорошо, будет большая заинтересованность, — подумал Колотай. Но еще вопрос, кому или куда он звонил? А что, если своему высшему начальству?

Наконец начальник положил трубку, спросил что–то у Юхана, и Юхан сказал Колотаю, чтобы он произнес по–русски хотя бы несколько фраз. Что ему сказать? Что–нибудь о себе. И он начал:

— Моя фамилия Колотай, я русский пленный, финны взяли меня в бою… Нашу бригаду всю разбили, больше тысячи человек… Меня взял к себе на работу финн Якоб Хапайнен…

— Ман канн интэ тру дэ, — перебил его начальник. — Бра, — и он махнул рукой: чего тут долго разбираться? — означал его жест.

Он еще поговорил с Юханом, они как будто приходили к согласию, начальник стал мягче и снова сказал «бра». По всему видно, что он понимал русский язык, но не хотел показывать этого Юхану. На миг он задумался, опять посмотрел в справочник и снова набрал номер телефона, сказал «гуд даг», что Колотай понял как «добрый день», и начал что–то объяснять своему абоненту, снова называл их фамилии, слушал ответ. Видимо, согласовывал ситуацию: как и что делать с этими перебежчиками. В конце сказал «хэй» и повесил трубку.

Полицейский, который находился все это время в кабинете, встал, ожидая команды своего начальника. Тот что–то коротко ему сказал, и полицейский обратился к Юхану и Колотаю со словом, которое понял только Юхан, но, видимо, оно означало «пошли».

Куда «пошли», Колотай не знал, хоть по спокойному лицу Юхана он понял, что их ведут куда надо: до него дошло, что полицейский начальник пару раз произносил слово «амбасада», — по–видимому, это и есть посольство. Так выходит, что они идут в посольство? Если бы так…

Полицейский что–то говорит Юхану, они идут по улице дальше и дальше, потом сворачивают налево, здесь начинается вроде бы окраина города, еще один поворот — уже направо — и выходят к небольшому особняку, огражденному проволочной сеткой высотой в человеческий рост, а возле входа во двор стоит полосатая будка, из нее выходит постовой в длинном тулупе и преграждает путь полицейскому и двум рослым парням.

Полицейский объясняет, что им нужно зайти в советское посольство по очень важному делу, так показалось Колотаю, когда слушал объяснение, и постовой без лишних слов нажимает какую–то кнопку на проходной, ожидает, ждут и они все: кто же выйдет? Вскоре из дверей особняка выходит среднего роста молодой человек в синем костюме, без пальто и шапки, хотя на улице мороз, наверное, ниже двадцати градусов, не спеша подходит к ним, говорит «гуд даг», останавливается взглядом на гражданских — они его интересуют больше, и спрашивает:

— Вы Хапайнен и Колонтай?

— Да, это мы, — за двоих с радостью отвечает Колотай, сразу уловив букву «н» в своей фамилии, но не стал указывать посольскому работнику на его ошибку. — Он Хапайнен, а я Колотай, бывший пленный… — и сразу отругал себя, что сказал два последних слова, будто его кто–то за язык тянул!