Финская баня

Юхан тоже убегал от войны, и первую половину дела он уже совершил: он на чужой земле, его не достанет рука своего режима, не пошлет в мясорубку, которая теперь во всю силу крутится на восточной границе его родины. Чувствовал ли он свою вину за это бегство, Колотаю сложно было определить, но что его грызла совесть, в этом Колотай не сомневался. Правда, Юхан мог сослаться на родителей, которые вбили ему в голову такую мысль, он постепенно свыкался с ней, хотя сначала она казалась ему дикой и даже страшной. Сам Колотай не очень был уверен, что ему удастся вернуться на родину: впереди так много неизвестного. Свою ситуацию он сейчас сравнивал с ходьбой по тонкому льду: нужно перейти на тот берег, а лед трещит, даже гнется под ногами, ты спешишь, потому что, если задержаться хотя бы на долю секунды, лед может проломиться — и тебе крышка. Так и у него сейчас: все зависит от каких–то незначительных, на первый взгляд, сдвигов, поворотов в его истории с географией, которые, однако, имеют большее значение, чем ты думаешь. Ведь ты видишь не все то, из чего ткется твоя дорога–полотно, многое от тебя скрыто, и, может, это хорошо, — напрасно только переживал бы. А так ты спокойно ожидаешь, когда доедешь до конца дороги. Ну, может, не совсем спокойно, но все же… Подумать только: они собираются найти советское посольство в Стокгольме и добиться встречи с его послом — Александрой Коллонтай, чуть ли не его однофамилицей. Может это «чуть» и поможет заинтересовать посла и сделать все, чтобы он вернулся обратно на родину. Что ожидает его там — не важно, главное — вернуться, увидеть родителей, братьев и сестер, услышать родную речь и сказать: я вернулся домой! А сейчас — пусть будет то, что должно быть. Он готов ко всему…

IX

Теперь, когда их долгая дорога закончилась, Колотай сравнивал ту, лыжную ее часть, с этой, железнодорожной, и приходил к выводу, что нынешний кусок дороги дался ему тяжелее, чем лыжный. Физически там было труднее, но зато они были свободны, сами себе хозяева, а здесь связаны обстоятельствами, как веревками: мог зайти случайный или не случайный полицейский чин, проверить документы и высадить их из поезда, отправить в какой–нибудь подвал и будет водить на допросы: кто, откуда, как здесь оказался, почему говорите неправду, а один еще и прикидывается, что совсем не знает шведского языка. Этот страх висел над Колотаем всю дорогу как дамоклов меч. И в последний момент он все–таки опустился на их головы, или, точнее, завис совсем низко.

Стокгольм оказался большим, разбросанным городом, где были перемешаны высокие современные дома со старыми, средневековыми, своеобразной архитектуры зданиями, с многочисленными кирхами, музеями, кинотеатрами и отелями, ресторанами, большими магазинами и рынками, с автомобилями неизвестных марок на улицах и многочисленными мостами, соединявшими острова, застроенные, может, еще несколько веков назад.

Если бы это была не зима начала сорокового года, суровая и жестокая, холодная даже для этих мест, Колотай и Юхан могли бы любоваться исключительно европейским городом, который рос и разрастался по своим скандинавским законам и меркам, не оглядываясь ни на Запад, ни на Восток, заботясь только о том, чтобы у шведов была столица не хуже, чем иные столицы, такие, как Варшава, Прага, Будапешт или Вена. Поскольку то, что можно найти в европейских столицах, давно нашло пристанище и в Стокгольме — так казалось мало искушенному в архитектуре Колотаю, когда он видел величественный Королевский дворец, любовался ратушей или Рыцарским домом. А своеобразный замок на воде, на острове, который весь скрывался под водой, исчезая под строением замка, к которому вел мост, вообще был для Колотая шедевром архитектурного гения шведов. Они хотели осмотреть еще порт, но отложили на… на когда — неизвестно, так как за один раз и за один час большой город не посмотришь, для этого нужно минимум несколько дней.

За час ходьбы они сильно устали, зашли в кафе, выпили по чашечке шведского кофе и съели по бутерброду с колбасой. Колотаю этого было совсем мало, но он не стал просить Юхана взять еще что–нибудь: коль здесь такие мерки, значит нужно к ним привыкать.

Теперь перед ними была проблема: куда идти сначала? По адресу, который был у Юхана от отца, или в советское посольство? Юхан хотел искать родственника, Колотай доказывал, что нужно идти в посольство. Хорошо, что они не знали много общих слов и потому говорили коротко, дополняя их жестами, и в итоге решили проблему за несколько минут: искать посольство. В случае, если они попадут в руки полиции, будет проще доказать, что они перебежчики из Финляндии: один из них финн, а второй — бывший русский пленный.