Фиолетовый снег

– Это дача главврача одного военного госпиталя. – Спокойно заметил Александр Иванович и, не выключая зажигания, вылез из машины. Ванька расцепил руки, которыми крепко прижимал меня к себе, поправил сползшую с моих ног свою куртку и строго сказал:

– Вы тут сидите, грейтесь! На улицу не вылезайте. Мы растопим камин и включим отопление. Дом нагреется, и мы Вас заберем!

– Ваня! – взмолилась я. – Я тоже хочу помочь. Мне уже тепло. Просто поищи какую-нибудь старую одежду: свитер, носки… Пока вы будете заниматься хозяйством, я успею что-нибудь приготовить.

Парень кивнул головой и ушел в ночь. Я осталась в машине одна. Пользуясь моментом, сняла колье с шеи, вытащила тяжелые сережки и убрала все эти украшения в крохотную сумочку, висевшую на моем запястье. Подумала и туда же опустила перстень и обручальное кольцо. Потом потихоньку переползла на передние сидения и заглянула в салонное зеркало. Косметика вроде не растеклась. Молодцы итальянцы. Действительно водостойкая: перенесла такой слезопад и обледенение! Я полезла в бардачок в поисках салфетки. У каждого уважающего себя водителя они должны лежать именно там. Вот они, родимые! Одну вытащила и начала стирать с лица пудру. Уж на ней-то следы остались точно! Испачкав четыре влажные салфетки, но зато убрав с лица результаты недавней слабости, я с интересом начала оглядываться. Мужчины уже включили в доме свет, а из трубы к небу тянулся белый дымок. Вокруг застыл безмолвный зимний лес. Сквозь стволы вековых сосен и елей едва проглядывался далекий забор. Я обернулась назад. Там были открытые ворота и подъездная дорога. Причем, чищенная. И лучше, чем в городе. Внутри периметра, конечно же, лежали сугробы. Но тяжелый джип их продавил, как ледокол вечные арктические льды. Теперь, негромко урча мотором, он стоял практически у самого крыльца. Интересно, а где мы? Я еще раз с любопытством повертела головой. Муж недавно что-то говорил про элитный поселок, построенный в десяти километрах от нашего города. Вроде как, в заповедной зоне. Чистая и быстрая река Лачесть, широкая в том месте, делала большую петлю вокруг соснового бора. Песчаная земля, смолистый воздух… И самые уважаемые жители нашего города. Причем, очень ограниченный круг. Избранные, так сказать. Уж как Семен хотел попасть в их число! Может, как раз сюда и занесло меня волею судьбы? И, если это так, то каким ветром задуло в их среду пусть и главврача, но в-общем, совсем не элитарного человека? Как же назывался этот поселок? Липки, Вишенки… не помню. Я поерзала на слишком большом для меня сиденье и поджала ноги под себя. Посмотрела на сумочку в своих руках. “Не дай Бог, потеряю в сугробе!”– подумала я и, открыв бардачок, убрала ее внутрь.

Тут в доме распахнулась дверь, и оттуда выскочил Иван в огромных валенках и запрыгал ко мне по сугробам. Дверь машины открылась, и парень вывалил на сиденье теплые вещи. Как я и заказывала: толстый свитер, джинсы, две пары вязаных носков и на коврик поставил свои ботинки.

– Извините, Светлана Васильевна! Больше обуви нет, а в валенках вы утонете. У Вас такая маленькая ножка! Прямо как у ребенка. – Засопел он.

– Спасибо, Ванечка! Тебе, правда, ботинок не жалко?

– Да Вы что? – Вскинул он на меня свои глазищи. Потом наклонился и порылся в больших накладных карманах камуфляжных штанов. – Вот, возьмите ремень. Джинсы подпояшете, а то вдруг в сугробе слетят! – Лукаво улыбнулся он и захлопнул дверь.

– Куртку надень! – Сказала я закрытой двери.

Стянув нарядное синее платье, я облачилась в теплый свитер. Привстав, чтобы вдеть в джинсы ноги, поняла, что свитер мне почти до колен. Штаны тоже были большими, размера где-то сорок восьмого. Наверняка Ванька поделился. С удовольствием затянув ремень на талии, я приступила к подворачиванию брючин и упаковыванию нижней части тела в носки и ботинки. Завязав покрепче шнурки, поняла, что зима – это здорово. Подхватив обе мужские куртки, я выпрыгнула из машины на снег. И сразу села. Потому что было очень глубоко. И как мы сюда заехали? Словно неумелый пловец, я гребла белую пушистую массу одной рукой, стараясь выбраться к дому. В этот самый момент на крыльцо с лопатой вышел Александр Иванович и увидел мой героический заплыв.

– О, милостивый Боже! – Он воткнул лопату в сугроб и пошел ко мне. – Стойте на месте! – Приказал он. Добравшись к моей, утонувшей в снегу, фигуре, он легко поднял меня на руки, отнес на крыльцо и поставил у двери. – Подождите минутку. – Вернувшись к машине, он выключил двигатель и открыл багажник. Оттуда появились две объемистые сумки и тоже исчезли в бесконечных волнах. Хлопнула задняя дверь. Александр Иванович, спокойно прошагав по сугробам, принес на крыльцо поклажу, и мы вошли в теремок. Изнутри помещение выглядело достаточно просто: небольшой холодный тамбур при входе, а дальше – собственно сам дом: гостиная с полыхающим камином и улыбающимся Иваном с кочергой в руках, направо – лестница на второй этаж, налево – большая кухня, она же – столовая. Александр Иванович повел меня именно туда. И там же поставил свои сумки.