Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2

[Сиавуш невредимым проходит через огонь]

Кавус, изнывая в душевной борьбе,
О сыне скорбит и о злой Судабе:
«Его ли, её ли постигнет позор,
³⁹⁶⁰ Кто звать меня станет владыкой с тех пор?
Жена — моё сердце, и кровь моя — сын,
Добра не сулит мне исход ни один.
И все же готов я прибегнуть к огню,
Сомненья сей страшной ценой отгоню.
Вождь, мудрости полный, говаривал встарь:
В груди подозренье носящий — не царь...
Везиру погонщиков звать он велит,[152]
Им сто караванов пригнать он велит.
На рыжих верблюдах он множество дров
³⁹⁷⁰ Доставить велит, непреклонен, суров.
И стали поленья везти без числа.
Всё выше гора поднималась, росла;
Уж издали можно её различить.
Царь дольше неведенья бремя влачить
Не мог. С каждым часом страдая сильней,
Искал он виновника боли своей.
Запомни, о сын мой, правдивую речь:[153]
От женских сетей должно сердце беречь.
Женись, коли честную выбрал жену:
³⁹⁸⁰ С порочной — изведаешь муку одну...
В степи возвели две горы дровяных,
Народ с содроганьем взирает на них.
Меж теми горами проход неширок,
Там мог бы проехать один лишь ездок.
По воле владыки, обильно сперва
Горючею нефтью полили дрова.[154]
Вот с сотнями факелов слуги идут,
Подносят, и дуют все разом, и тут
День сделался ночью,— не видно ни зги.
³⁹⁹⁰ Но встали из дыма огня языки,
И вот уж земля небосклона светлей,
И пламя бушует при воплях людей.
Явился в степи Сиавуш, между тем.[155]
На нем золотой, ослепительный шлем,
Вид бодрый, одежда бела и проста,
Дух полон надежды, смеются уста.
И всех в этот миг опалила печаль.
Цветущего юношу каждому жаль.
Себя Сиавуш осыпал камфорой,
⁴⁰⁰⁰ Как будто свершая обряд гробовой,

Испытание огнем Сиавуш

С рукописи Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина.

Худ. Резайе-Мосаввер