Фирменный поезд Фомич

Иван было рванулся за Тосей, но остановился, тогда я оттолкнул его и бросился вперед. У самых дверей меня перехватила Зинаида Павловна, спросила, что это за гонки? Я ответил.

– Ну, хорошо, Артемий. Я догоню ее. Успокою. А вы там у себя… Делайте что нужно.

Инга и две студентки сидели здесь и словно что-то даже понимали. Во всяком случае, я не стал им ничего объяснять, а только махнул рукой и побрел в свое купе. У меня и ноги-то уже шли еле-еле.

23

– Дел у нас много, – сказал Степан Матвеевич, – а еще больше загадок. Так что давайте и начнем не откладывая.

– Прошу… – послышалось из-за спины Ивана. Тот посторонился. – Прошу… – Но так как просить прощения писателю сейчас было не из-за чего, то Федор просто закончил: -…И так далее.

Федор оказался посредине купе. А быть центром хоть и маленького общества он, наверное, не привык, поэтому после секундных колебаний он уселся рядом с Семеном и даже зачем-то кивнул Валерию Михайловичу. Федор зла не помнил.

– Теперь уже совершенно точно можно сказать, – начал Степан Матвеевич, – что с нашим поездом творится что-то неладное. Отсутствие станции и города Усть-Манска, какая-то ерунда с Балюбинском, макет магазина, пришелец, бутылка, перерабатывающая воду в молдавский коньяк, и еще многое другое. – Тут Степан Матвеевич косо взглянул на меня, но я ничего не понял, не в состоянии сейчас был понимать что-либо. – Мы вот тут с товарищем Иваном прикидывали разные возможные варианты. Артем Мальцев принимал в обсуждении активное участие. И сначала мы чуть было не пошли по ложному пути. Признаюсь, ложное направление предложил и отстаивал я сам. Я ошибочно полагал, что наш поезд каким-то необъяснимым образом попал в другую реальность. Но… Но, вероятнее всего, дело в другом.

Степан Матвеевич замолчал, словно собираясь с мыслями. Сидящие уже догадывались, что какую-то значительную роль здесь играл злосчастный макет универмага. Все на него и смотрели.

– Скорее всего дело вот в этом макете, – произнес наконец Степан Матвеевич.

– Не отдам, – вдруг подал свой голос Семен. – Потому как бабуся презентовала его Таисии Дмитриевне.

– Вернее, в принципе создания этого магазина, – продолжил Степан Матвеевич, не обращая внимания на слова Семена.

– Я ведь и обжаловать это дело могу! – напирал Семен.

– Не все сидящие здесь еще знают, что из Фомска до Старотайгинска в нашем купе ехала бабуся с двумя тяжелыми чемоданами и рюкзаком.

– Родственница! У меня доказательства есть, – никак не унимался Семен.

– Артем Мальцев разговаривал с бабусей ночью…

– И неправда, – снова влез Семен. – И не об этом они вовсе говорили. Я тоже не спал. Со мной бабуся говорила, со мной! Она мне этот чемодан презентовала!

– Кроме этого магазина, – спокойно продолжал Степан Матвеевич, – бабуся везла с собой пасеку и поезд. Самую натуральную пасеку с пчелами и ульями, с домиком и речкой, деревьями и лугом. А поезд Артем Мальцев видел собственными глазами. Очень интересный поезд. Ювелирная работа. Поезд, как утверждает Мальцев, двигался.

– Приснилось! – крикнул Семен.

– Да, – сказал я, – мне показалось, что поезд движется. Ощущение было такое, что игрушка в самом деле движется. Но ручаться головой не могу.

– Да этого и не требуется, – сказал Степан Матвеевич. – Тут и так все видно. Ведь о чем вам бабуся рассказывала? О нуль-упаковке, которую придумал ее сын Афиноген?

– Да, да, – подтвердил я.

– Я и сам сначала не придал значения этому факту. Игрушка, думал, не более. А вот этот магазин все прояснил. Спасибо вам, Семен и Валерий Михайлович. Многое вы нам объяснили.

– Все равно не отдам, – заявил Семен.

– Что такое нуль-упаковка, мне неизвестно. Но факт таков. Вот в этом магазине, идеально воспроизводящем Марградский универмаг, даже люди есть. Все как в настоящем магазине. Да это и есть настоящий магазин. Он самый что ни на есть настоящий! Как такое можно сделать – тайна. Но ясно одно. Мы сами попали в такой макет. Только в макет поезда. Была похожа та игрушка на наш фирменный поезд? – Это уже относилось ко мне.

– Не могу утверждать наверняка, – сказал я. – Я видел, что это поезд. А сравнивать с нашим мне и в голову не пришло. Но и сказать, что та игрушка не была точной копией нашего поезда, тоже не могу. Тут все под вопросом.

– Скорее всего это и был макет нашего поезда, – заключил Степан Матвеевич. – А из этого однозначно следует, что с нами просто кто-то играет.

– Володька играет, – подал свой голос Иван.

– Что? – переспросил Степан Матвеевич. – Ах да… Володька заперся в комнате с чедоманом. Чемоданом, то есть… В этом все и дело. Нашим поездом играет мальчик Володька, проживающий в Академгородке Старотайгинска. И до чего он езде может доиграться, совершенно неизвестно.

– Да ведь «зиять»-то, это означает – изъять! – вдруг понял я. – Они пытаются изъять у этого Володьки чемодан! Бабуся-Коля!

– А ведь и верно! – сказал Иван.

Остальные пока еще ничего не понимали.

– Вот она, телеграмма. – Я вытащил из кармана смятую бумажку. Но это было окончание рассказа Федора. – Фу ты! – Я сунул рассказ в карман, но все-таки нашел и телеграмму. – Вот она.