Физическая культура и спорт в отражении философских и социологических наук. Социология спорта

Нетрудно заметить, что все перечисленные философы-социологи, как и их многочисленные коллеги (ученые и философы), каждый по своему, искали приемлемое разрешение величайшей (по выражению П. П. Гайденко) коллизии Нового времени, а возможно, и всей эпохи становления и развития научного мировоззрения. Эта коллизия, как уже отмечалось ранее, выражается в вопросе, содержащем в себе противоречие, парадокс: «Как основанное на собственном эгоистическом интересе, по сути, асоциальное и аморальное поведение конкретных индивидов привело к построению общества, ратующего за всеобщее благоденствие, свободу и социальную справедливость?». Ответ на поставленный парадоксальный вопрос искала политическая, экономическая, историческая наука и философия. В социологии четкий и наиболее циничный ответ, разрешающий данную коллизию, был дан итальянским социологом, философом, экономистом Вильфредо Парето.

В общих чертах придерживаясь той же линии, которую провели Дюркгейм и Вебер, Парето предметом социологии считал поведение людей, но ставил задачу разработки исключительно экспериментальной социологии, потому что движущей силой общественного процесса полагал не образцы и не идеальные типы, а названные им «остатком» нелогические поступки. Как и философы фрейдистской школы, под «остатком» Парето понимал комплексы неосознанных мотивов, интересов, желаний, обусловленных изначальными животными инстинктами. Этот дикий, необузданный «остаток», согласно утверждению Парето, и есть устойчивая, инвариантная психическая конструкция любого нелогического действия.

В науке подобный взгляд не является новостью. Еще Томас Гоббс выступал с обоснованием социальных мифов «борьбы всех против всех» и «общественного договора» как средства ограничения первобытного индивидуализма. Однако в отличие от идей Гоббса Парето говорит не об «ограничении остатка», а об интерпретации, о логическом объяснении, маскирующем алогичность и асоциальность «остатка». Такую интерпретацию Парето назвал «производной». Он охарактеризовал юридические, моральные, политические, религиозные производные, показав, что, например, применительно к политике и функционированию государственной власти концепция «остатков» и «производных» отлично объясняет процесс циркуляции властвующей элиты. Периодическое пресыщение властью и возникающее чувство безнаказанности приводит к тому, что находящаяся у власти элита расслабляется, утрачивает и «остаток» (инстинктивную жажду власти) и «производную» (понимание и признание необходимости идеологически маскировать данный «остаток»). Что соответственно приводит к смене состава элиты.

С претензией на создание концепции, примиряющей всех предшественников (за исключением, возможно, Маркса), и одновременно как бы развивающей их идеи, выступил американский социолог, основатель школы структурного функционализма Толкотт Парсонс. Анализируя социальное действие как состоящее из набора образцово организованных единичных поведенческих актов человеческих индивидов, Парсонс в качестве наиважнейшей задачи социологии видит открытие законов выживания социальной системы. Для того чтобы привести к согласию личностную, культурную и физическую подсистемы общества, привести социум к состоянию равновесия, он предлагает широко использовать разработанную им формулу обеспечения социального порядка – АGIL. Экономическая адаптация к физическому окружению; политическое целеполагание и организация ради достижения цели необходимых ресурсов; социальная интеграция, или внешняя и внутренняя координация общественной системы; латентность, или поддержание образцов социализации – вот составные элементы формулы Парсонса. Эта формула призвана организовать социальное действие как «напряженный процесс последовательного отрицания „элементов условий“ и достижения „конформности“ (согласования) с „нормативными элементами“».

Подведем итоги. На основании суммарного краткого анализа основных идей и концептуальных конструкций наиболее выдающихся представителей мировой социологической науки логически вытекает следующее.

1. Социальные явления и процессы обладают качественно иной спецификой по сравнению с биологической, физической, даже психической природой человека как живого, материально и духовно функционирующего существа. Следовательно, о них некорректно рассуждать с точки зрения этой природы, хотя и необходимо учитывать ее как данность, которую опасно бездумно и безоглядно подавлять. В последнем случае она грозит выйти на первый план и вернуть человечество из области социального в область биологического существования.