Физическое воспитание

Шоссе пышет жаром, хотя через пару часов уже начнет смеркаться. Движение здесь не очень оживленное, и наконец Каталина немного расслабляет руку, опускает локоть и комкает пропитанный по́том тетрадный листок, чтобы убрать его в рюкзак. Незачем драматизировать: тут ехать всего минут двадцать, и она не в первый раз ловит машину. Главное, добраться до города, а там она дойдет пешком или сядет на автобус до дома.

В конце концов она снимает толстовку, но не прячет в рюкзак, а крепко сжимает в руке, словно амулет. Каталина снова приподнимает большой палец и смотрит на свою длинную тень на обочине; сначала ей приходит в голову, что с такой прической она могла бы сойти за мальчика в стиле гранж; потом она поворачивается боком и замечает, как линию ее торса нарушает небольшая выпуклость груди, и воображение тут же приносит ей картины разных ужасов, которые с ней никогда не происходили. Это кадры не из «Твин Пикса», а из новостей. Каталина прекрасно знает, что география мира для нее не такова, как для Паблито, но все равно думает, что самое страшное – это прийти домой позже назначенного времени. Папа с мамой сами не задумывались о последствиях, когда внушали ей этот страх перед опозданиями, и Каталина, даже понимая, какие опасности могут подстерегать ее на шоссе и на улицах, на пустырях и в темных подъездах, считает, что риск оправдан, когда надо успеть домой вовремя. Вариантов у нее немного. Такси ей вряд ли здесь попадется. Тем более она помнит, чем в прошлый раз закончилась для нее поездка на такси. Увидев, что цифры на таксометре вот-вот превзойдут ее скромный бюджет, она сообщила об этом водителю. Тот сразу ударил по тормозам и велел ей вылезать из машины – даром что остановился около огромного пустыря, превращенного в свалку, чуть ли не в километре от ее дома. «Крохобор сраный!» – хотела Каталина крикнуть ему вслед, но не стала, потому что в этот час вокруг никого не было и никто бы ее не услышал. Но это как раз был хороший знак. Каталина давно усвоила, что в одиночестве нет ничего плохого, когда оно полное и добровольное. По крайней мере, до дома было не так уж далеко. Если бы такси ее сюда не довезло, то она потратила бы на дорогу туда и обратно пешком или на автобусе больше времени, чем провела в пабах с одноклассниками. Она могла бы добираться на велосипеде, но мама считала, что это сомнительное транспортное средство, подходящее только каким-нибудь хиппи или китайцам. Каталина, в общем-то, не настаивала: она не знала ни одной девочки во всем районе, которая ездила бы на велосипеде. Поэтому, учитывая обстоятельства, то, что таксист высадил ее на пустыре, – еще не самый плохой вариант.

Есть еще одна причина, по которой ей хочется ходить через пустырь в темноте, – чувство триумфа, которое она испытывает потом, без происшествий добравшись до пункта назначения; осознание, что она смогла выйти за пределы границ, которые ей поставили. Чем она хуже какого-нибудь странствующего рыцаря? Или индейца из племени шайеннов, который уходит ночевать в лес, а потом, обретя свой особый дар, возвращается в поселение уже с новым именем, отражающим его суть? И это имя – выбранное по своей воле, а не отягощенное чужим эмоциональным багажом, которому еще изволь соответствовать. Пересечь пустырь – это самое близкое к тому, что переживают герои вестернов и приключенческих романов, которыми Каталина зачитывалась несколько лет назад; только Джон Сильвер и юный Джим ищут сокровища на острове, а Каталина просто хочет добраться до дома вовремя и чтобы ее по дороге не изнасиловали.