Фламенка

В дар герцог, дядя, от щедрот

Дал ливров тысячу семьсот;

Король дал столько ж; такова

И доля графа де Блуа {85};

Тысячу триста - брат; в подарок

Дал император тыщу марок;

Кузен, король английский, дал

Тысячу фунтов. Капитал

Без опасений был положен

1650 На ренту, где доход надежен.

Неверскому Раулю {86} братом

Он приходился и был взят им

В круг, где ему был каждый рад.

Каких ни делает он трат:

На посещение дворов ли,

Иль на служенье - в том торговли

В помине нет. Коль дар обещан

И не дан - тягостная вещь он.

Кто дар задерживать горазд,

1660 Ни даст, как должно, ни продаст.

Дар в срок же славен и ценой,

И благодарностью двойной.

Так - дар, что был одним сперва,

Теперь идет один за два,

И сводит радость от даренья

На нет всю тягостность прошенья.

Зато и дар, что даст Гильем,

Всем столь приятен, ибо тем,

Что прежде просьбы дан, хорош он,

1670 В предвиденье ее предложен.

К себе располагал он всех,

Все верили в его успех:

Маркизы, графы, короли.

Того несчастным бы сочли,

Кто не пленен им - пусть его

Не знал бы, в дар бы ничего

Не получил, но слышал верный

О нем рассказ. Нет соразмерной

Хвалы тому, как он ведет

1680 Себя. Не описать за год

Всех за день им свершенных дел.

Сколь благ и сладостен удел

Дам, что беседу с вам вели

И восхищаться им могли.

Рожденный под звездой счастливой,

В компании славолюбивой

Турнирный захватив трофей

Пленив бойцов, забрав коней,

Все раздает он или тратит.

1690 Любой, кого копьем он хватит,

Оказывался на земле.

Противника, держась в седле,

Он поднимал одной рукою

И, коль хотел, возил с собою.

При нем ни жезлов, ни булав,

Но падал, слова не сказав.

Без чувства тот, кому тяжелый

Удар нанес рукой он голой.

1700 Любил он блеск турнирных дней,

Дам, игры, птиц, собак, коней,

Друзей и всякую забаву,

Что людям доблестным по нраву.

Стать лучше, если взял он всем,

Ему нельзя. Итак, Гильем

Неверский {87} прозывался он.

Что до дескортов, лэ, кансон,

Сирвент и прочих песен, фору

Он мог любому дать жонглеру.

Сам Даниэль {88}, при всем уменье

1710 Своем, с ним не идет в сраdненье.

Как постоялец-нарасхват

Он шел, давая сверх доплат

К счетам раздутым при отъезде.

Был о его прибытье вести

Хозяин рад, придать спеша

Блеск дому: ждал он барыша.

Безвестный ли, иль знаменитый

Жонглер, быв под его защитой,

Не голодал, не холодал.

1720 У многих он любовь снискал,

Даря им лошадей иль платье.

Сродни подобные занятья

Сеньору д'Альга {89}, чьи старанья

Найти б должны были признанье,

Будь справедливость здесь в ходу:

По доброй воле людям мзду

Дает он часто и с лихвой:

Известно мне, что годовой

Доход он за день раздает,

1730 И дней таких по сотне в год.

Начав хвалить его за это

Хотя любить эн Бернадета

Ему побольше не мешало б,

Притом, что от того нет жалоб,

Для остального б рисковал

Я нужных не найти похвал.

Но о Гильеме речь: он бога

И слуг его любил премного,

Мирян и клир. Все шли гурьбой

1740 К нему в гостиницу: любой

Не как в приюте получал

Лишь хлеб и воду - он встречал,

Одежды пышные даруя

И лошадей в роскошной сбруе;

Давал им средства на дары

Другим и для любой игры,

Три месяца мог длиться отдых,

Молчал хозяин о расходах,

Уверенный, что все затраты

1750 Дождутся нескупой оплаты,

Когда на родину вернут

Турнирный зов иль бранный труд

Гильема, верх куртуазии,

В ком свойства так сошлись благие,

Что их на тысячу дели,

Всех безупречными б сочли.

Он ум имел столь благородный

И для ученья столь пригодный,

Что как наука ни трудна

1760 Была, ему легка она.

В любовь еще не вовлечен,

О ней не знал всей правды он.

Верней, он знал о ней по слухам.

И вот, прочтя единым духом

Писателей, осведомленных

О поведении влюбленных,

Он понял с самого начала,

Что если юности пристала

Любовь, то, значит, и ему.

1770 Он хочет сердце потому

Отдать любви, что вступит с ним

В союз, не дав прослыть дурным.

Покоя это не дает

Ему. Тут слышит он, как тот,

Кто для себя решил сберечь

Фламенку, стал ее стеречь.

О том, что лучше и прекрасней

Она, а также куртуазней

Всех в мире, - верит он рассказу,

1780 Считая, что влюбился б сразу,

Как с ней вступил бы в разговор.

Пока он грезил так, Амор {90},

К нему приблизившись вплотную,

Стал убеждать напропалую

В манере нежной и игривой,

Что даст он шанс ему счастливый

На стоящее приключенье.

И проповедь, и поученье

Лишь то внушить ему хотели,

1790 Что всех он ловче и умелей:

"Тебе и рока смысл, и знака

Открыт; смысл радости, однако,

Мной в башне, что ее таит

К твоей же выгоде, сокрыт.

Ревнивец держит ту в секрете,

Которой лучше нет на свете

Средь предназначенных любви,

Но ты, ты плен ее прерви:

И рыцарь ты, и клирик вместе,

1800 Так что ищи ее в том месте

. . . . . . . . . . . . . . . . {91}

От той, где спал он ночь, усадьбы

Лье за пятнадцать был Бурбон.

Амор, разя со всех сторон,

Дать отдыха ему не хочет:

Он бдит, он спит - Амор хлопочет.

С разгар ли бденья, или сна

Над ухом речь его слышна,

Приказывающая грозно

Вставать немедля - слишком поздно.

1810 Взять легче верх в такой войне,

Застав бойца наедине,

Под грузом лат, в турнирной брани,

Врагом таранимый, тараня

Врага, клянусь, он все б свои

Забыл заботы о любви.

Есть, мне известно, взгляд, и верный:

Довольство и досуг чрезмерный

Любви на пользу, как ничто.

Коль кто-нибудь не верит в то,

1820 Пример Эгиста {92} пусть возьмет,