Флейшман в беде

Значит, у них, у Тоби и Рэйчел, тоже не было ни единого шанса. Рэйчел, красивая, умная, успешная жена Тоби, слишком много якшалась с этим миром и не смогла сопротивляться его притяжению. Она прыгнула в бассейн и удивлялась, что промокла. Или нет! Она не удивлялась! Удивлению пришел конец. Причем много лет назад. Нельзя ходить в частную школу и не мечтать стать одним из них. Нельзя после покупки дома в Хэмптонсе ломать голову, кто ты. Ты уже один из них. Как же он все это проглядел? Господи, какого же дурака он свалял.

Но ведь Сэм женат. И правда. Он ведь женат. В магазине Whole Foods Мириам говорила не про бывшего мужа. Она хотела, чтобы Тоби сводил на йогу ее вполне действующего мужа. Каким чудовищем и какой идиоткой нужно быть, чтобы трахаться с женатым? Рэйчел, женщины тоже могут пользоваться приложениями для знакомств. Ты вполне могла найти кого-нибудь свободного, а не разрушать чужой брак, Рэйчел. В этом городе больше финансовых воротил, чем травинок на искусственном газоне футбольного поля, а Рэйчел была еще хорошенькая, стройная и могла заполучить себе любого из них.

«Слушай пациента, болван ты чертов», – сказал он себе вслух, сидя в гостиной, пока сумерки вползали сквозь ничем не прикрытые окна. Она сама сообщала тебе свой диагноз, черт бы ее побрал. А твой мозг измышлял для нее всякие оправдания. Но в этом больше нет необходимости. Больше никаких оправданий, никаких возможных причин такого поведения. Господи, почему он не может просто взглянуть правде в глаза? Что он натворил? Что он натворил, равняя свою жизнь на такого человека? Заткнись, сказал он сам себе.

Прошло уже почти две недели с тех пор, как Рэйчел оставила на него детей. Она уже на десять дней опаздывала их забрать. Рэйчел исчезла навсегда. Она нашла Тоби преемника. Обменяла его на более дорогую модель. А теперь она свободна и расслабленна. Теперь она спит в парке, черт бы ее побрал. Она наконец обрела спокойствие и уверенность, нужные, чтобы стать одной из тех, на кого она смотрела с презрением и тоской давным-давно, когда принцесса еще соизволяли удостаивать парк пешей прогулкой. Теперь она освободилась.

Арахисовая паста, которую он купил, бесполезна. В ней сахар. Тоби никогда не станет такое есть. И детям не даст. Теперь он – их единственная оставшаяся надежда в мире. Всё прочее и все прочие исковерканы навсегда.

Он поставил банку и вышел из квартиры. Он не знал, который час, но когда он входил в дом, было светло, а сейчас кругом царили фиолетовые сумерки. Выйдя наружу, он побежал. Он направлялся к Семьдесят пятой улице. На светофоре он остановился и увидел знакомую женщину, которая переходила Третью авеню. Женщина была хорошенькая и молодая, и он, переводя дух, всматривался в ее лицо. Она, почувствовав его взгляд, посмотрела на него. Они вспомнили друг друга одновременно. Он понял, что знает ее по HR – по сумасшедшей ночи, когда он только начал пользоваться приложением. Они оба включили фейстайм на своих телефонах и смотрели на лица друг друга, мастурбируя, – это она предложила. Больше ничего – ни частей тела, ни разговоров, только смотреть друг другу в лицо. Как только они оба кончили, она ушла в офлайн – словно ни минуты не могла выносить общество человека, способного на такое. Да, теперь он вспомнил. Она сверлила его взглядом, но он двинулся дальше. Лорен. Ее звали Лорен. Он снова перешел на бег. Он ненавидел интернет. Ему было ненавистно, что происходящее в интернете происходит как бы не взаправду, и в то же время он полон людей, которые ходят с тобой по одной улице. Твой бывший партнер по дрочке попадается навстречу – он с безумными глазами бегает по городу в поисках своей бывшей жены; вот с такими людьми приходится иметь дело, если тебе обязательно смотреть в телефон, когда ты дрочишь.

Он подбежал к «Золотому», к дому Рэйчел. К своему бывшему дому. К дому своих детей. Пробегая мимо Джорджа, своего любимого швейцара, Тоби притормозил и приветственно махнул рукой. Он вбежал в открытый лифт и стал истерически тыкать в кнопку закрывания дверей. На девятый этаж он прибыл, охваченный страхом, яростью и тревогой. Сердце колотилось так, что даже лицо пульсировало. Может быть, он сейчас умрет, и это будет казаться ужасной трагедией, и только он один будет знать, что это спасло его от пока неведомого страшного зрелища, поджидающего за дверью ее квартиры.

Возможно, он слаб. Возможно, он слабак, как называла его Рэйчел. Он вставил ключ в замочную скважину. Ключ по-прежнему подходил. Тоби вошел в квартиру. Он животным чутьем знал все звуки и ощущения своего бывшего дома – и когда в нем кто-то был, и когда в нем никого не было. Сейчас он ощутил пустоту. В квартире никого нет. Камень свалился с души. «Почему ты такая тряпка?» – спросил он себя.