Флейшман в беде

Он вошел в столовую и сел, стараясь, чтобы его лицо ничего не выражало. Ему было насрать на этих людей. А вот Рэйчел было на них не насрать. Так он мог ее наказать. Он мог наказать ее, напомнив, что для него всё это не имеет совершенно никакого значения; что он делает это исключительно для нее, из любви к ней. Но в один прекрасный день он, возможно, перережет эту пуповину, и тогда посмотрим, куда унесет Рэйчел. Да, он должен наказать ее своим уходом. Наказать для того, чтобы она больше никогда ничего подобного не повторяла.

– А мы говорим про карт-бланш, – сказала Роксанна, когда он сел. – Мы с Ричем дали друг другу по пять.

Муж Роксанны был менеджером хедж-фонда, и его по правде звали Рич[23].

– А мы только по одному, – сказала Сынди. – У меня – Джордж Стефанопулос. У него – Наоми Кэмпбелл.

Все гости засмеялись.

– А у меня – Марк Уолберг, – добровольно ответила Сынди.

– Фу, какая гадость, – сказала Роксанна.

– Видите, с чем я вынужден мириться? – произнес Тодд.

– В нем есть что-то такое, что мне кажется – я могу его спасти.

– А у меня – Ариана Гранде, – сказал Рич. – Я люблю сексуальных, гламурных женщин.

Тоби засмеялся:

– Что такое сексуальная, гламурная женщина?

– Не знаю. Женщина, которая на вид слишком хороша для меня. Например, моя красавица жена.

Роксанна притворно рассердилась:

– Ты это говоришь только для того, чтобы я забыла: ты выбрал практически ребенка.

– Ей двадцать с хвостом! Как минимум!

Вошла Рэйчел, неся тарелки десерта веером.

– Рэйчел, а кто твой карт-бланш? – спросила Роксанна.

Рэйчел села за стол.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, с кем бы ты переспала, если бы Тоби тебе разрешил?

– Это вы тут такие вещи обсуждаете? – спросила Рэйчел.

– Ну, давай, давай, мы уже все ответили, – сказал Рич.

Рэйчел подумала полсекунды:

– Сэм Ротберг.

– Сэм Ротберг? – Роксанна чуть не свалилась со стула. Тодд прыснул так, что содержимое стакана пошло из носа. Сынди так широко распахнула глаза, что Тоби мог бы заглянуть к ней в череп. Тоби зажмурился.

За столом воцарилась тишина. Рич и Тодд смотрели на Тоби. Он, возможно, посочувствовал бы такому унижению своей жены, если бы ее оплошность не обличила его как величайшего лузера в мире.

– Что такое? – не поняла Рэйчел. – Что я такого сказала?

– Рэйчел, нельзя выбирать знакомых. О боже. Нужно назвать какую-нибудь знаменитость, – ответила Сынди.

В комнате повисла такая ощутимая неловкость, что Рич попытался завязать игру в выбор, на школьных учителей, но Роксанна это немедленно пресекла. Тоби открыл глаза. Рэйчел сощурилась едва заметно – никто бы и внимания не обратил, если бы гости не слышали только что, как она и Тоби скандалят на кухне. Они сидели на разных концах стола, сверля друг друга взглядами, а гости трепыхались в поисках нейтральной темы для разговоров.

Сэм Ротберг был воплощением всех качеств, которые Рэйчел хотела бы видеть в Тоби: амбициозный, преуспевающий, высокий, на равной ноге с богатыми людьми. Но при этом он был тщеславен, банален, хвастлив и поверхностен – глуповатый мачо, играющий в фэнтези-спорт. Сэм Ротберг был воплощением всего, от чего Тоби хотел охранить свою семью. Именно Сэма Ротберга он представил себе, когда Солли сказал, что хочет в лагерь для гольфистов. У Тоби стыла кровь при мысли об этом месте, где он сам жил, но чувствовал, что существует вне его: он был в этом мире, но не от этого мира. А вот его дети – от этого мира. Теперь Тоби понял. У них не было ни единого шанса. Куда он вообще смотрел?

Но пока Тоби сопротивлялся тяге этой изнеженной, роскошной жизни, Рэйчел, наоборот, вписывалась в нее на каждом шагу. Он вдруг понял, глядя на фейсбук этого урода, что Рэйчел хотела от мужа не просто больше денег и больше успеха. Она хотела, чтобы он был другим человеком. Она его переросла. Она была готова проапгрейдиться на один уровень. Она не хотела делать ремонт в их квартире на Семьдесят второй улице. Она хотела двигаться дальше и выше. Она хотела на Семьдесят пятую улицу. Она хотела в «Золотой».

«Она уже давно положила на него глаз», – подумал теперь Тоби. Неужели она мучила его и превратила их в жизнь в ад только для того, чтобы добиться развода? Впрочем, стоп. Разве что… разве что разве что разве что разве что разве что. Разве что это началось гораздо раньше. Но ведь такого не может быть, правда? Работа в «Фенданте» – но почему? С какой стати мужчина захочет устроить мужа своей любовницы в свою собственную компанию? Что это за мазохистский вынос мозга? А может быть, они полюбили друг друга, как раз когда обсуждали это? А может быть, они полюбили друг друга, когда он искал для нее квартиру? А может быть, он нашел для нее квартиру, потому что они полюбили друг друга? Тоби захлопнул ноутбук, как будто от этого вопросы должны были прекратиться.