Флоренс Адлер плавает вечно

Стюарт пытался понять, что так сильно его взбудоражило в речах Анны о браке. Не то чтобы он не мог представить себя ее мужем, а ее – своей женой. Вообще-то он мог легко нарисовать их жизнь вместе. И эта картина была приятной. Даже больше. Практически идеальной. Нет, что волновало Стюарта, так это вопрос, что в их взаимоотношениях было настоящим. Правда ли она не знала о богатстве и влиянии его семьи, как казалось изначально? Правда ли хотела научиться плавать? Правда ли чувствовала груз потери Флоренс? До той ночи на пляже он бы и не подумал задавать такие вопросы, а если бы и задал, то на каждый без сомнений ответил бы утвердительно. Теперь он уже не был так уверен.

Стюарту было стыдно признаваться самому себе, что по крайней мере малую его часть нисколько не волновала мотивация Анны. Если она выйдет за него только из-за гражданства, но он получит возможность целовать ее теплые губы и бледную кожу, которая обнажалась, когда лямка купального костюма падала с плеча, разве они оба не будут в выигрыше?

В конце концов он решил, что она поступила правильно, поговорив с ним напрямую. Разве он предпочел бы, чтобы она смолчала и просто позволила влюбляться в нее сильнее и сильнее, не догадываясь о ее потребностях и чаяньях? Всем было что-то нужно.

По пути домой после показательного заплыва Стюарт вдруг подумал, что Анне могло быть от него что-то нужно – но также она могла желать его и по своим бескорыстным причинам. Вопрос был в том, как разделить эти две вещи.

Такая задача перед ним вставала не впервые. Последние несколько лет Пляжный патруль Атлантик-Сити, потрепанная комната на Нортсайд и даже вечно недовольная миссис Тейт позволяли удерживать отца на расстоянии вытянутой руки. Пока Стюарт оставался финансово независимым, он мог жить той жизнью, что выбрал себе сам.

Когда Стюарт понял, что должен сделать, его первым порывом было поспешить в «Ковингтон» и одним махом выложить все отцу. Но он решил подождать. Это была слишком серьезная просьба, чтобы спешить с ней, так что два долгих дня он смотрел на волны и мысленно репетировал речь. Теперь он стоял в лифте, все еще не зная, что сказать.

Лифт прибыл на второй этаж, и Стюарт кивнул Саю, прежде чем пройти в административную часть, где секретарь отца, Луиза, сидела за своим столом, охраняя дверь в отцовский кабинет одним только угрожающим взглядом.

– Отец свободен? – спросил он.

– Скоро освободится, – сказала Луиза, кидая взгляд на телефон на своем столе. – Он завершает телефонный разговор.

Стюарт присел на один из стульев, выставленных вдоль стены. Он хотел было соблазниться мятной конфетой из стеклянного блюда на столе Луизы, но не хотел заходить к отцу с набитым ртом. Он несколько минут бездумно качал ногой, пока лампочка на телефоне Луизы не погасла, и она не сказала:

– Можете зайти.

Стюарт встал, разгладил складки на брюках и зашел в кабинет отца.

– Доброе, – сказал он, тихо прикрывая за собой дверь.

– Чем я обязан удовольствию? – спросил отец, поднимая глаза от стопки бумаг.

Меньше всего Стюарт был уверен в начале разговора. Стоит сперва заговорить о том, как команда Филадельфии сыграла в один день два матча, или сразу приступить к делу? Он подумал, не подойти ли к бару в углу кабинета и не налить ли отцу виски. Что угодно, чтобы гладко скользнуть в разговор. Но все это – и бейсбол, и алкоголь – казалось лицемерным. Стюарт хотел быть человеком, который говорит прямо.

– Я хочу поговорить с тобой кое о чем, – наконец сказал он и добавил: – Это важно.

Отец сменил позу.

– Я подумал, что в конце лета могу сдать свисток. Начать погружаться в бизнес.

Отец Стюарта положил ручку на стол и медленно моргнул, будто пытаясь переварить услышанное.

– Этот бизнес?

– Да, гостиничный бизнес. «Ковингтон». – Стюарт поверить не мог в собственные слова. Когда-то давно он убедил себя, что работа на отца будет немного похожа на смерть. – Я понимаю, что мне многому надо научиться.

– Ты попал в какую-то беду?

– Нет, – сказал Стюарт.

Отец откинулся в кресле, внимательно изучая его.

– Тогда почему?

– Ну, это наш семейный бизнес начиная с…

– Я имел в виду «Почему сейчас?».

Стюарт рассчитывал на этот вопрос. Смел ли он признать, что полюбил Анну? Что, если отец примет Стюарта, возможно, ему придется принять и Анну? Стюарт прочистил горло, изо всех сил стараясь произнести нужные слова.

– Мне нужно кое-что.

Отец не ответил, только хлопнул ладонью по столу, и еще раз, затем встал и подошел к одному из окон. Огромное, от пола до потолка, откуда открывался вид на Набережную и океан за ней. Вид закрывали тяжелые шторы, и он отодвинул их в сторону, чтобы лучше рассмотреть что-то.

– Это неплохая жизнь, – сказал он.

– Я и не думал, что плохая, – сказал Стюарт. – Просто… – он заколебался.

– Просто что?

– Она не казалась моей.

– Думаешь, когда-либо покажется?

– Я надеюсь.

Внимание отца было где-то далеко. Стюарт встал со стула и присоединился к нему у окна. Снаружи в воздухе болтался воздушный змей. Нить от него тянулась через Набережную на пляж, где маленький мальчик с отцом тянули за катушку.