Читаем Флоренский. Нельзя жить без Бога! полностью

Чем было это видение? Кем был этот человек? Может быть, умирающий отец обогнал время и прозрел судьбу старшего сына, который окажется в заключении среди вечной мерзлоты? В том будущем отец вновь подал ему руку, обогрел, ободрил. Ольга же истолковала это видение так: «Всю жизнь папа ждал „человека“ и проснулся теперь… Где-то ты? С кем-то ты? Может, в Боге сейчас и нашёл человека…»

Александр Иванович действительно всё понял. И Флоренский всё понял о нём. Образ отца, былое, прожитая жизнь, отношения с отцом спустя время прояснились, проявились, как фотоснимок. Отец, сначала восприняв духовный путь сына как «атавизм», как пробудившуюся память по мужской линии рода, «почувствовал и себя не совсем невинным в передаче религиозной наследственности». Весной 1905 года Александр Иванович, направляясь из Петербурга в Москву, ради встречи с сыном первокурсником МДА заехал в Сергиев Посад. Отец не пожелал посетить Лавры. Но этим он не выразил неприятия сыновьего выбора, а проявил чувство такта, боясь смутить своей невоцерковлённостью Павлушу. Зато отец восхитился древнерусской тишиной города, подмосковной природой, дорогой от Москвы до Посада, которая показалась ему сплошным парком.

Флоренский понял, что отца уморила не болезнь. Он принёс себя в жертву семье. Он был Авраамом, который вдруг сам лёг на жертвенник, чтобы уберечь Исаака. Отец не только стремился дать детям хорошее воспитание и образование, показать достойный пример служения Отечеству, но и пытался в буквальном смысле спасти семью: хотел увезти её с Кавказа в пору общественной смуты начала ХХ века, которая в Тифлисе и его окрестностях усугубилась межнациональными и межрелигиозными столкновениями.

«Только друг другом будете вы крепки», — часто повторял жене и детям Александр Иванович. Он был замковым камнем семьи, который, не выдержав нагрузки, раскололся. Будто предчувствуя свой надрыв, ещё в 1900 году отец, отправляя сыну деньги, прося не смущаться этим, писал: «В будущем мы сочтёмся в твоих братьях и сёстрах». И старший сын стал новым замковым камнем отцовского дома, взял на себя заботу о младших. Во многом его стараниями все братья и сёстры вышли в люди, стали яркими, творческими личностями. Среди них были художницы Елизавета, Ольга и Раиса, врач Юлия, геолог, археолог и этнограф Александр, военный инженер Андрей.

А в 1908 году Флоренский окажется нестерпимо одинок. Через две недели после смерти отца отойдёт ко Господу и духовный отец — старец Исидор, без которого осиротеют и Гефсиманский скит, и сердце Флоренского. И вновь спасение будет одно — молитвенный и научный труд.

Таран

Над написанием кандидатского сочинения «О религиозной истине» Флоренский работал около полугода: с сентября 1907-го по март 1908-го. Но идея его возникла ещё до поступления в МДА. Замысливал его выпускник Московского университета, математик, укладывавший мир в логические формулы, а воплощал выпускник Духовной академии, наживший определённый богословский опыт, не раз вступавшийся за традиционную православную церковь. Но и перед математиком, и перед богословом вставал один и тот же пилатовский вопрос: «Что есть истина?». И математик, и богослов искал точку опоры, нечто незыблемое и несокрушимое.

Прежде написанные статьи и семестровые сочинения, как реки к морю, стекались к кандидатской работе. Но и она впоследствии стала полноводной рекой для иного моря, самой известной книги Флоренского «Столп и утверждение истины». Кандидатское сочинение — фактически первая редакция «Столпа». В процессе создания оно тоже несколько раз было переписано автором. От черновика к чистовику, а затем к вёрстке и окончательному тексту, принятому к защите, Флоренский вырабатывает стиль, тщательно продумывает композицию, ищет заголовки для глав. Многие из этих заголовков сохранятся и в «Столпе»: «К читателю», «Два мира», «Сомнение», «Триединство», «Свет Истины», «Утешитель», «Противоречие», «Геенна», «Тварь», «София». На титульном листе рукописи впервые появляется первый вариант знаменитого названия: «Столп и основание Истины (из писем к другу)».

Не знакомый с кандидатским сочинением Флоренского может подумать, что академическая работа была суха, лишена какой бы то ни было художественности, поэтичности, которые появились уже потом, спустя шесть лет, когда автор переработал кандидатскую в книгу. Но нет. Художественность, лиричность, разговор с воображаемым собеседником присутствовали изначально: «Встал сегодня ранним утром и как-то почуял нечто новое. Действительно, за одну ночь лето надломилось. В ветряных вихрях кружились и змеились по земле золотые листья. Стаями загуляла птица. Потянулись журавли, заграяли вороны да грачи. Воздух напитался прохладным осенним духом, запахом увядающих листьев, влекущею в даль тоскою».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П. А. Юнгерова (с греческого текста LXX)
Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П. А. Юнгерова (с греческого текста LXX)

Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П.А. Юнгерова (с греческого текста LXX). Юнгеров в отличие от синодального перевода использовал Септуагинту (греческую версию Ветхого Завета, использовавшуюся древними Отцами).* * *Издание в 1868–1875 гг. «синодального» перевода Свящ. Книг Ветхого Завета в Российской Православной Церкви был воспринят неоднозначно. По словам проф. М. И. Богословского († 1915), прежде чем решиться на перевод с еврейского масоретского текста, Святейший Синод долго колебался. «Задержки и колебание в выборе основного текста показывают нам, что знаменитейшие и учёнейшие иерархи, каковы были митрополиты — Евгений Болховитинов († 1837), Филарет Амфитеатров († 1858), Григорий Постников († 1860) и др. ясно понимали, что Русская Церковь русским переводом с еврейского текста отступает от вселенского предания и духа православной Церкви, а потому и противились этому переводу». Этот перевод «своим отличием от церковно-славянского» уже тогда «смущал образованнейших людей» и ставил в затруднительное положение православных миссионеров. Наиболее активно выступал против «синодального» перевода свт. Феофан Затворник († 1894) (см. его статьи: По поводу издания книг Ветхого Завета в русском переводе в «Душепол. Чтении», 1875 г.; Право-слово об издании книг Ветхого Завета в русском переводе в «Дом. Беседе», 1875 г.; О нашем долге держаться перевода LXX толковников в «Душепол. Чтении», 1876 г.; Об употреблении нового перевода ветхозаветных писаний, ibid., 1876 г.; Библия в переводе LXX толковников есть законная наша Библия в «Дом. Беседе», 1876 г.; Решение вопроса о мере употребления еврейского нынешнего текста по указанию церковной практики, ibid., 1876 г.; Какого текста ветхозаветных писаний должно держаться? в «Церк. Вестнике», 1876 г.; О мере православного употребления еврейского нынешнего текста по указанию церковной практики, ibid., 1876 г.). Несмотря на обилие русских переводов с еврейского текста (см. нашу подборку «Переводы с Масоретского»), переводом с текста LXX-ти в рус. научной среде тогда почти никто не занимался. Этот «великий научно-церковный подвиг», — по словам проф. Н. Н. Глубоковского († 1937), — в нач. XX в. был «подъят и энергически осуществлён проф. Казанской Духовной Академии П. А. Юнгеровым († 1921), успевшим выпустить почти весь библейский текст в русском переводе с греческого текста LXX (Кн. Притчей Соломоновых, Казань, 1908 г.; Книги пророков Исайи, Казань, 1909 г., Иеремии и Плач Иеремии, Казань, 1910 г.; Иезекииля, Казань, 1911 г., Даниила, Казань, 1912 г.; 12-ти малых пророков, Казань, 1913 г; Кн. Иова, Казань, 1914 г.; Псалтирь, Казань, 1915 г.; Книги Екклесиаст и Песнь Песней, Казань, 1916 г.; Книга Бытия (гл. I–XXIV). «Правосл. собеседник». Казань, 1917 г.). Свои переводы Юнгеров предварял краткими вводными статьями, в которых рассматривал главным образом филологические проблемы и указывал литературу. Переводы были снабжены подстрочными примечаниями. Октябрьский переворот 1917 г. и лихолетья Гражданской войны помешали ему завершить начатое. В 1921 г. выдающийся русский ученый (знал 14-ть языков), доктор богословия, профессор, почетный гражданин России (1913) умер от голодной смерти… Незабвенный труд великого учёного и сейчас ждёт своего продолжателя…http://biblia.russportal.ru/index.php?id=lxx.jung

Библия , Ветхий Завет

Иудаизм / Православие / Религия / Эзотерика
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.

Книга посвящена судьбе православия в России в XX столетии, времени небывалом в истории нашего Отечества по интенсивности и сложности исторических событий.Задача исследователя, взявшего на себя труд описания живой, продолжающейся церковно-исторической эпохи, существенно отлична от задач, стоящих перед исследователями завершенных периодов истории, - здесь не может быть ни всеобъемлющих обобщений, ни окончательных выводов и приговоров. Вполне сознавая это, автор настоящего исследования протоиерей Владислав Цыпин стремится к более точному и продуманному описанию событий, фактов и людских судеб, предпочитая не давать им оценку, а представить суждения о них самих участников событий. В этом смысле настоящая книга является, несомненно, лишь введением в историю Русской Церкви XX в., материалом для будущих капитальных исследований, собранным и систематизированным одним из свидетелей этой эпохи.

Владислав Александрович Цыпин , прот.Владислав Цыпин

Православие / Религиоведение / Религия / Эзотерика / История
Своими глазами
Своими глазами

Перед нами уникальная книга, написанная известным исповедником веры и автором многих работ, посвященных наиболее острым и больным вопросам современной церковной действительности, протоиереем Павлом Адельгеймом.Эта книга была написана 35 лет назад, но в те годы не могла быть издана ввиду цензуры. Автор рассказывает об истории подавления духовной свободы советского народа в церковной, общественной и частной жизни. О том времени, когда церковь становится «церковью молчания», не протестуя против вмешательства в свои дела, допуская нарушения и искажения церковной жизни в угоду советской власти, которая пытается сделать духовенство сообщником в атеистической борьбе.История, к сожалению, может повториться. И если сегодня возрождение церкви будет сводиться только к строительству храмов и монастырей, все вернется «на круги своя».

Всеволод Владимирович Овчинников , Екатерина Константинова , Михаил Иосифович Веллер , Павел Адельгейм , Павел Анатольевич Адельгейм

Приключения / Биографии и Мемуары / Публицистика / Драматургия / Путешествия и география / Православие / Современная проза / Эзотерика / Документальное