Флоту - побеждать!

- Всем в землянки! - немедленно скомандовал мичман, но сам прятаться не стал - необходимо было лично понять, что за чудовище доставили японцы к перешейку.

Землянка, конечно, укрытие архиненадёжное при прямом или даже близком попадании крупнокалиберного снаряда, но сбережёт хотя бы от разлетающихся после его взрыва осколков и камней.

Рвануло уже на середине горы, метрах в трёхстах от десантной батареи. А сразу после разрыва со стороны японцев снова шарахнуло звуком выстрела, что неоспоримо свидетельствовало о наличии минимум второго аналогичного орудия у противника - даже на корабле, при помощи электричества и прочей вспомогательной техники не успели бы так быстро перезарядить крупную пушку. А в том, что пушка эта не менее десяти дюймов Чебыкин понял по мощи взрыва предыдущего снаряда.

- Ну что же, - мрачно процедил сквозь зубы мичман. - Здравствуйте, господин Крупп!

На самом деле одиннадцатидюймовые мортиры, которые начали обстрел русских оборонительных позиций были изготовлены в Англии, на заводах Виккерса, но разве это что-то меняло?

- Это что же теперь будет? - донесся вздох из-за спины офицера.

- Гриднев? - обернулся командир батареи. - Ты почему не в землянке? Приказа не слышал?

- Так на посту я, вашбродь. Никто мен не снимал с него.

- Это да, извини. Снимаю - можешь идти в землянку.

- А дозвольте с вами остаться? Семи смертям не бывать, как говорится... Дозвольте, ваше благородие!

- Ну, раз так жизнь свою не ценишь, - ухмыльнулся Чебыкин, - давай, стой рядом, помрём, если что, вместе...

- Ух ты! - прервал матрос своего командира. - Оттуда такая же летит!

С левого фланга действительно обозначился летящий в сторону русских позиций снаряд, разглядеть который можно было без всякого бинокля.

- То есть у японцев минимум четыре таких гаубицы или мортиры, - резюмировал мичман после очередного разрыва вражеского снаряда. - Не уйти нам с тобой, Фома, с этой горы живыми.

На левом фланге тоже обозначились звуки разрывов. Разрывов не столь крупных снарядов, что били по основным позициям, но тоже солидных - явно японские канонерки начали крушить из бухты Цинджоу те русские позиции, до которых могли дотянуться своими пушками.

Следующий снаряд вонзился в землю метрах в тридцати от батареи десантных пушек. Земля вздрогнула от разрыва так, что мичмана и матроса сбило с ног, что, возможно, и спасло их от разлетающихся осколков и щебня.

- Ну и силища в этих бонбах, вашбродь, - поднялся, отряхиваясь от песка, Гриднев. - Что же теперь с нами будет?

- Закопает нас японец, только и всего, - зло отозвался мичман.

Как бы подтверждая его слова, на соседней батарее рвануло так, что стало понятно - снаряд не просто попал, а попал в склад боеприпасов. Снова вздрогнула земля под ногами, снова ударило грохотом по барабанным перепонкам, без особого труда различалось, что взрывом выбросило в воздух не только грунт, но и некие более крупные предметы. Думать о том, что это такое категорически не хотелось...

И ещё больше не хотелось стоять и ждать когда же прилетит уже твой снаряд и всё закончится. Просто стоять и ждать. Не имея возможности ничего предпринять, не имея возможности хоть как-то воспрепятствовать врагу... В далёком и славном ДВЕНАДЦАТОМ ГОДУ генерал Остерман-Толстой отдал приказ: 'Ничего не делать - стоять и умирать!'. И это было оправдано - корпус Остермана прикрывал отход армии...

И Чебыкину сейчас оставалось надеяться, что полковник Третьяков и генерал Надеин уже поняли сложившуюся ситуацию, и моряки с артиллеристами гибнут сейчас рядом со своими молчащими пушками не просто так, а готовясь прикрыть отход своих главных сил от атаки японских пехоты и кавалерии. Атаки, которая, несомненно, состоится. Может и не сегодня - сегодня уж очень удобно расстреливать русские позиции с суши и моря тяжёлой артиллерией...

- Они что там, с ума посходили? - ошалел мичман, услышав 'Ура!' с левого фланга.

На самом деле, конечно, никто там с ума не сходил. Просто защитники перешейка, те, с чьих позиций открывался вид на бухту пронаблюдали, как сначала у борта одной из японских канонерок шибануло столбом воды и она стала стремительно заваливаться на борт. Потом рвануло под второй, и та тоже стала тонуть, задирая к небу свой таран - мины 'замедленного действия' поставленные две недели назад отрядом Ухтомского сработали в лучшем виде. И никакой обстрел не мог сдержать ликования солдат и матросов, которые видели гибель вражеских кораблей. 'Сайен' и 'Удзи' легли на дно бухты неподалёку от погибшей неделю назад 'Акаги'.

_ Дозвольте обратиться, ваше благородие! - подлетел к Чебыкину кондуктор со смешной и не очень благозвучной фамилией Мышковатый.

- Чего тебе?

- Явите божецкую милость, разрешите братве из землянок выбраться - силов ведь никаких, каждую секунду ждём с матросами, когда накроет. В темноте. Второй час уже...

- А здесь вам легче, что ли будет? - недовольно отозвался мичман, хотя, представив, что переживают его подчинённые в темноте землянок, понял что легче.