«Флоту – побеждать!»

Вице-адмирал Того оставался невозмутимым. Внешне. Но в душе у него клокотали такие эмоции, что даже самый темпераментный итальянец обзавидовался бы. Мало того что за пару дней флот, находящийся под его командованием, понес совершенно невообразимые потери от русских мин, так сегодня еще эти северные варвары сожгли шесть транспортов с войсками и грузами, раздраконили Бицзыво, а к тому же потопили три крейсера и броненосец. Как только был получен сигнал с обреченного «Акицусима», как только эфир заполнил треск русских радиопомех, стало понятно, что бородатый Макаров атакует место высадки десанта. Но требовалось еще развести пары на броненосцах и крейсерах, а следовать к китайскому порту кратчайшим путем было весьма и весьма чревато – гибель на минах «Кассуги» и «Мацусимы» в этом чертовом архипелаге подсказывала, что ни один пролив между многочисленными островами и островками нельзя считать безопасным. Пришлось выходить с якорной стоянки в открытое море и огибать Эллиоты с севера.

А сейчас, когда противник сначала показался на горизонте, а потом стал уже вполне досягаем, на мостике «Микасы» каждый офицер и матрос думал и мечтал только об одном: «Догнать и покарать!»

Тем более что буквально несколько минут назад пришло известие о полном уничтожении русскими крейсерами и миноносцами отряда Катаоки и конвоируемых ими транспортов. Все это требовало отмщения.

Догнать. Зацепить. Связать боем. А там не может не сказаться превосходство в количестве кораблей линии, качестве бронирования и превосходства в легких силах – крейсерах и миноносцах…

– Флоту иметь ход шестнадцать узлов, – бесстрастно приказал Того. – Сколько до их концевого?

– Семьдесят кабельтовых, ваше превосходительство, – немедленно отозвался командир броненосца Идзичи. – Прошу прощения, но «Ясима» может и не дать шестнадцать…

– Согласен. «Ясиме» выйти из строя и идти самостоятельно на максимальной скорости. Остальным – иметь семнадцать узлов.

Японский кильватер медленно, но верно пожирал расстояние, разделявшее его и «Пересвет», идущий в хвосте артурской эскадры. Еще четверть часа, и «Микаса» сможет начинать громить своими пушками этот «недоброненосец», а потом подключатся и остальные корабли японской боевой линии.

– Начинайте пристрелку, – скомандовал Того.

– Есть!

Бабахнула выстрелом шестидюймовка правого носового каземата. Всплеск от падения снаряда взметнулся с серьезным недолетом…

– Русский флагман поворачивает, ваше превосходительство! – обеспокоенно произнес Идзичи. – Похоже, что они собираются резать наш курс.

– Вижу, – мрачно бросил адмирал. – Насиба уже рассказывал об этом приеме Макарова…

«Петропавловск» действительно лег напересечку курса японской эскадры. Следующие в его струе мателоты послушно следовали за своим головным, и совершенно явственно обозначилась угроза обстрела «Микасы» всеми пятью русскими броненосцами. Допускать этого было нельзя ни в коем случае, но при простом отвороте с генерального курса под сосредоточенный удар артиллерии артурских броненосцев попадал хвост эскадры Того.

– Поворот влево вдруг. Семь румбов, – немедленно отдал приказ командующий японским флотом.

– Отвечают: «Ясно вижу», – через двадцать секунд доложил адъютант Нагата.

– Исполнять!

Броненосцы Того дружно развернулись «на пятке» и стали строем фронта уходить в открытое море, подальше от курса, который грозил серьезными неприятностями их флагману.

Макаров, разумеется, не стал преследовать и снова развернул свой кильватер по направлению к Порт-Артуру.

Командующий Объединенным флотом Японии понял, что до темноты если и удастся догнать русских и навязать им бой, то совсем ненадолго, рассчитывать нанести какому-то кораблю серьезные повреждения в артиллерийском бою не приходилось. Основная надежда была на минные атаки. Два отряда истребителей и два – миноносцев только и ждали команды, когда сгустятся сумерки и им позволят атаковать вражеские корабли. Но вослед Макарову все-таки повернул – был шанс нагнать русских мористее, а потом пойти на сближение. И если будет на то воля богов, нанести противнику хоть какие-нибудь повреждения, проредить среднюю и противоминные артиллерии, сбить ход…

* * *

– А ведь нагонит нас Того, Степан Осипович, – задумчиво проговорил Молас, опуская бинокль. – Здорово чешут японцы, и обогнать успеют, и сблизиться. Полчаса-час боя нам почти гарантированы до темноты. А потом и их миноносцы полезут – этого добра у противника хватает.

– На все воля Господа, Михаил Павлович, – спокойно отозвался Макаров. – Может, догонят, а может, и нет – неизбежные на море случайности… Но если и догонят, то мы к этому готовы. Неужели вы думаете, что я вывел бы эскадру в море, если бы боялся боя с главными силами противника?..

– Разрешите, ваше превосходительство? – подскочил к адмиралам лейтенант Шереметьев, один из флагманских офицеров. – Особой срочности. Телеграмма от Вирена.

– Читайте!

– «Следуем к эскадре. Прошли траверз Бицзыво. «Грозовой» поврежден, ход не более пятнадцати узлов. Пойдет в Артур самостоятельно».