Флотзам (СИ)

— Кроме подозреваемого в убийстве у нас на борту? Нет.

Роше усмехнулся и через голову потянул рубаху — на этот раз аккуратнее, не торопясь. Движение вычертило рельеф крепких мышц на широкой спине; сильные, жилистые руки Роше небрежно бросили пропитавшийся дождем лен на край стола. Желтоватая повязка, вся в разводах от сукровицы, пересекала торс наискось. Бьянка разглядывала усеявшие поясницу звездчатые шрамы — пара отметин уходила куда-то на ребра, — желоб позвоночника и расправленные плечи. Даже простой, обыденный жест демонстрировал непоколебимую мощь, от которой слабели ноги — или дело в банальной качке? Бьянка опомнилась, когда Роше, емко ругнувшись, принялся отдирать приставшую к мокрой ране ткань.

Занятно, подумал Роше, пока Бьянка осторожно отцепляла повязку. Фенн и Силас частенько сетовали, что рука у единственной женщины в отряде тяжелая «не по-бабски»: что бьет, что штопает — один хер, болеть будет нещадно. Но ее замерзшие пальцы касались обожженного участка кожи, и все, что чувствовал Роше, — это холод, перед которым отступало раздражающее жжение.

— Волдыри почти сошли, — сообщила Бьянка. — Тебе нужно чаще…

— Знаю, — хмуро перебил Роше. — Возьми со стола.

Бьянка отступила на шаг, повернулась и обошла возникший на пути стул. Пробормотав что-то о нехватке света, она склонилась над столом. Как и прочая мебель на корабле «Синих Полосок», стол не радовал глаз изяществом: ни тебе резьбы, ни изящных очертаний. Единственным украшением служила карта: от края до края, рассекая щит столешницы надвое, тянулась темная жила Понтара; сверху вниз его делили два хребта: Махакам на юге и горы Пустельги на севере. Города и крепости обозначались башнями, над столицами реяли маленькие флаги, скрещенные мечи отмечали места отгремевших битв. Когда Роше не занимался отчетами и не разбирал корреспонденцию, стол оставался пуст, и карта легко просматривалась от Повисса до Ангрена.

Сейчас небрежно брошенная рубашка прятала место, где Каэдвен граничил с Аэдирном. Стеклянный фонарь, который Роше так и не зажег, высился между Верденом и Цидарисом — как раз накрывал толстым днищем Брокилон. Склянка — темное, гладкое стекло, скругленные грани, плотно пригнанная крышка — нашлась на Ард Скеллиге, в полупрозрачной тени фонаря.

— Почему не обратиться за помощью к чародейке? Они вроде справляются с подобным за раз.

— Чародейки предпочитают ведьмаков, — едко заметил Роше. — Простые смертные довольствуются средствами попроще.

— Сядь, — попросила Бьянка, отвинчивая крышку. Запахло травами: миртом, подорожником, волчьим алоэ, но больше всего — зверобоем. Она осмотрелась, широко шагнула к ладно сколоченной, прикрученной к стене тумбе, отыскала чистые бинты и устроилась позади на узкой лавке. Придвинулась, усаживаясь удобнее, подтянула ногу под себя — ее теплое бедро прижалось к его бедру. Мягкая девичья грудь, облепленная промокшей рубашкой, на короткий миг коснулась спины — короткий, но достаточный, чтобы напряжение пронзило поясницу.

Бьянка оторвала от бинта лоскут, сложила его в несколько раз, щедро зачерпнула пахучей маслянистой мази и принялась обрабатывать ожог. Сначала — по неровному краю, различимому даже при слабом свете рассвета, лучами просачивающегося в окна гакаборта.

— Ты ему доверяешь?

— Кому, ведьмаку?

— Угу.

— Ну… — в голосе Роше послышалась горькая насмешка. — Жизнь короля я бы ему не доверил.

Впрочем, подумал Роше, повернув голову и разглядывая сосредоточенное лицо Бьянки, доверил бы он жизнь короля себе самому? От монастыря, в котором прятали детей Фольтеста, его отделял висящий над пропастью мост — сколько там, шестьдесят, семьдесят метров? Не так уж и далеко, если подумать. Ему с лихвой хватило бы минуты, чтобы пересечь это расстояние и взлететь по винтовой лестнице, ведущей в келью.

Но его там не было. Пролетевший над головой дракон сначала обдал пламенем, потом — толкнул мощным ударом хвоста. Драконьи лапы рухнули на мост — едва успел откатиться в сторону, и тут же поток воздуха, поднятый кожистыми крыльями, потащил по камням мостовой, увлекая к опасному краю, — ни зацепиться за выбоины, ни удержаться за рушащиеся от драконьих ударов борта. Спас, пожалуй, случай: пальцы, бездумно скребущие в поисках хоть чего-нибудь, ухватились за острый обломок. Внизу свистела долгая пустота. Роше ногой нащупал черную, превращающуюся в хрупкий уголь балку и попробовал ее на прочность — хватит ли, чтобы вытолкнуть повисшее над пропастью тело вверх?

А рядом рушились, падали вниз обломки моста.

Балка под ногой затрещала и обвалилась, но одного рывка оказалось достаточно, чтобы найти второй рукой трещину между камнями и подтянуться. На мост выбежала Бьянка: крикнула что-то солдатам, махнула рукой в сторону ворот и рванула к нему. Над головами снова пронесся дракон, сделал круг, набирая высоту, и двинул на восток.

Бьянка прижала пропитанный маслом бинт и внимательно посмотрела ему в лицо.

— Ты не виноват в смерти Фольтеста, Роше.

— Разве?