Флуар и Бланшефлор

Дополнение

Бертран де Борн [120]

Вновь лучезарный парадиз
Весны, явив себя в цветах
И радости, запел, запах,
И я сирвенте верный тон
Задам, встревожив Арагон,
Поскольку в ней
Гнуснейшего из королей[121]
Хотел бы набросать эскиз:
Он трус, наемник, блюдолиз.

Начавший снизу рухнет вниз,

Как в заключительных строках
Лэ[122] — очутясь на рубежах
Исходных: вновь он втащит трон
В Карлат[123], хоть во главе колонн
В Тир путь прямей;
Но разве соблазнит трофей
Того, кто даже в легкий бриз
Не поплывет за ближний мыс?

Прованс на волоске повис,

Там носят Санчо на руках,
Пока король как на дрожжах
Толстеет, въехав в Руссильон,
Где Джауфре[124] всех прав лишен;
Тулузой всей
За ложь он был гоним взашей,
И всякий, кто держался близ
Него, довольно быстро скис.

В Кастилии Кастрохерис,

Дворец в Толедо — есть размах
У короля[125], но лучше б страх
Нагнал на Барселонца[126] он,
Ему чинящего урон;
По мне, честней
Король мошенников, чем сей
Владыка, чей любой маркиз
Ведет дела из-за кулис.

Король Рамирес[127]

мог на бисВзять Арагон да, жаль, зачах;
Наваррцем добрым хват Монах
И позже был бы побежден,
Когда бы тот в борьбе сторон
Взял курс верней;
Лазури золотой ценней,
И тот, кто свой смирил каприз,
Достойней короля подлиз.

Его супруге[128]

первый призЯ отдал бы; в ее речах
Такое есть, чем мой замах
Удержан и удар смягчен,
Иначе Беренгьеров стон[129]
Забыть злодей
Не мог бы до скончанья дней:
Предательство — его девиз,
И меч, разя родню, ослиз.

Императрице он сюрприз

Устроил[130]: далеко не прах
Был в мануиловых дарах,
И вот, квинталов[131] миллион
Добра сложил не глядя он
В казне своей —
И зелен плод, и поспелей —
А госпожу и греков из
Страны изгнал чуть не без риз.

Ричард Львиное Сердце [132]

Поскольку речи пленного напор
Не свойствен, как и речи тех, кто хвор,
Пусть песнь утешно вступит в разговор.
Друзьям, не шлющим выкупа, позор!
Мне из-за тех, кто на дары не скор,
Быть две зимы в плену.

Пусть знает каждый в Англии сеньор,

В Анжу, в Гаскони, словом, весь мой двор,
Что я их безотказный кредитор,
Что мной тюремный отперт бы запор
И нищим был, скажу им не в укор, —
А я еще в плену.

У пленных и у мертвых, искони

Известно, нет ни друга, ни родни.
Я брошен. Злата и сребра ни-ни,
Все ждут. Но будут — даже извини
Я их — обвинены они одни,
Коль я умру в плену.

Сеньор мой[133]

вверг страну в раздор, сродниЧему раздор в душе. Меж нас грызни
Не должно быть, по слову клятв: они
Обоими давались в оны дни.
Но вырвусь скоро я из западни,
Не век мне быть в плену.

Сестра графиня[134]

! Бог, вам давший всеДары, да будет милостив к красе,
У коей я в плену.

Джауфре Рюдель [135]