Фокус

Но чтобы отвлечься, одним глазом заглядываю в ее блог. Возможно, там она напишет о своем любимом писающем страдальце, и там точно не будет никакого А. Самая верхняя запись в блоге о том, что теперь у Йо есть полноценная страница в инстаграм, и она будет рада всем, кто решит туда заглянуть. Кстати, да, я помню ее страницу — смотрел одним глазом, потому что я и о свей-то странице порой подзабываю на недели, а, чтобы отслеживать чужие, вообще нет времени. Тем более, что у Йо там нет никаких фото с ней, она себя прячет, как Кощей. И сейчас тоже не хочу смотреть, но палец со мной не согласен, потому что пока я «нехочуха», в приложении уже открывается ее страница.

И первое же фото — моя выдумщица сидит за столиком напротив окна, за которым валит густой снег. Смотрю в окно — у меня точно такой же, почти один в один. А еще, называется, живем друг от друга черте где. На фото, как обычно, нет ее лица, только раскрытый исписанный блокнот, простая ручка и ее рука с наполовину пустой чашкой кофе. Два разноцветных кольца — на большом и безымянном пальце, и одно, просто черное, из керамики, на указательном. Странно, что я все это так хорошо помню.

Но и это не самое странное. Мне кажется смутно знакомым глиняный подсвечник в форме шара на столе. Прямо настолько знакомым, что готов поклясться — видел его слишком часто, чтобы не запомнить даже то, что справа есть маленький дефект.

Поднимаю взгляд над фото, туда, где обычно есть геометка.

Читаю. Перевариваю. Снова читаю, потому что это больше похоже на сцену из книги, одну из тех, которые выдумщица любит вставлять в свои кровавые романы. Говорит, что книга без любви — неполноценная книга, как глинтвейн без вина.

Но, блин, сколько бы раз я ни перечитывал — геометка не меняется, буквы не перестраиваются в другое слово. Там четко, черным по белому написано латинскими буквами — Санкт-Петербург. И название кафе. То, о котором я сам ей рассказывал, потому что люблю бывать там с Совой и потому что был уверен, что Эльфенке оно бы точно понравилось. Потому что все, как она любит: вид на город из панорамных окон, простая посуда, уютная обстановка, вкусная простая еда и обычно тихая публика. Можно сидеть с ее ноутбуком хоть полдня.

Возле фото есть ее комментарий: «Прячусь от снега с чашкой латте на Грозовом утесе». Так называется замок в ее книге. Той, которую она только собиралась писать, и о которой с таким восторгом рассказывала. И фото выложено… два часа назад.

— Андрей, ты куда? — слышу в спину крик матери.

Меня порядком штормит на пороге своей комнаты, так что крепко прикладываюсь плечом к откосу, но встряхиваюсь и, почти не глядя, хватаю в руки первые же попавшиеся вещи: джинсы и футболку. Свитер просто не смогу одеть — сразу начну снова чесаться.

— Андрей, да что случилось?! — Мать смотрит, как я влезаю в ботинки, кое-как затягиваю шнурки, накидываю пальто и скриплю зубами от первого острого приступа раздражающего зуда.

— Я должен увидеть одного человека. Присмотришь за Совой?

— Ты должен лежать в постели и лечиться, — хмурится она.

— Сама же сказала, что мне категорически нужно вылезать из постели, — напоминаю ее слова. Хватаю ключи от «финика», открываю дверь и уже за порогом оборачиваюсь. — Вот, я радикально решаю проблемы.

Ехать совсем недалеко — несколько кварталов, и если бы не температура, я бы лучше пробежал их пешком, было бы быстрее. Но приходится «наслаждаться» красными светофорами, которые, сука, словно сговорились! Какой нормальный человек пьет кофе больше двух часов?

И улыбаюсь, вспоминая ее слова: «А кто сказал, что я — нормальная? Может, сумасшедшая!»

Но все же дорога занимает почти полчаса, и чем ближе я подбираюсь, тем чаще смотрю по сторонам, надеясь, что если не застану Эльфенку за столиком, то хотя бы поймаю на улице. Понятия не имею, что ей сказать и почему меня это так цепляет. Что вообще за глупая упрямая женщина: приехала и даже пары слов не написала. И когда приехала? На сколько?

Самое сложное — припарковаться, потому что стоянка забита, и мне приходится проявить мастерство вождения, чтобы втиснуться на единственный прямоугольник земли, куда мой автомобиль влезает почти со скрипом. Поднимаюсь по лестнице, на ходу стаскиваю до противного колючее пальто, притормаживаю перед зеркалом между этажами — ну и вид у меня, трындец.

Третий этаж, поворачиваю направо, к стеклянным раздвижным дверям — и сразу налево, прямо к столу, за который всегда сажусь вместе с Совой, за которым должна — обязана! — до сих пор сидеть моя выдумщица. Даже знаю, что ей скажу: «Женщина, ты упрямее осла!» Представляю ее лицо в этот момент и мрачно усмехаюсь.

Но.

Стол пуст и чисто убран.

Глава двадцать пятая: Йори