Фоллер

— Когда мы все вместе пошли гулять в первый раз, Питер поменялся с тобой рубашками, потому что на твою нагадила птица. — Она ждала хоть какой-то реакции. — Вы не должны разрывать такую дружбу. Просто не должны.

Питер слабо кивнул.

— Вы даже не можете смотреть друг на друга. — Мелисса повернулась к Уго. — Питер говорит, что ты зол на него, потому что он публично не заявил о том, что ты заслуживаешь разделить с ним Нобелевскую премию.

Уго схватил с холодного блюда креветку и сунул в рот.

— Если он утверждает, что дело только в этом, кто я такой, чтобы спорить?

Питеру ничего не приходило на ум. Было мучительно сидеть здесь и притворяться, что дело в премии, смотреть, как Мелисса пытается исправить то, что нельзя исправить.

— Я должен был прилагать больше усилий, чтобы появляться в ночных ток-шоу и выклянчивать приглашения на научно-фантастические конференции в качестве почетного гостя, — сказал Уго.

Питер тяжело вздохнул.

— Ты меня раскусил, Уго. Я получил Нобелевскую премию, потому что подмазался к сообществу научной фантастики.

Уго сложил руки на столе.

— Ты нарисовал себе образ волка-одиночки, гения, который все сделал сам. Ты сделал много вещей за моей спиной помимо исследования.

Питер попытался скрыть потрясение от выпада, стараясь выглядеть раздраженным. Он потянулся к шейкеру, налил себе выпить и пролил половину на скатерть.

— Что значит за твоей спиной? — спросила Мелисса.

— Ничего, — с отвращением отмахнулся Уго.

— Питер не сделал ничего такого, чтобы намеренно не разделить с тобой премию. Ты же не думаешь, что он смог бы так поступить?

Уго посмотрел прямо на Питера.

— Нет. Все ошибки Питера — несчастные случаи.

Питер сделал большой глоток, пытаясь скрыть, как сильно дрожат его руки.

— Почему бы нам не поговорить о чем-то приятном?

Мини-поле для гольфа Мелиссы, находившееся за бассейном, купалось в золотом свете заходящего солнца. Он указал на него.

— Мелисса только-только закончила тринадцатую лунку. Стоунхендж.

Мелисса спрыгнула со стула.

— Давайте сыграем. — Не дожидаясь ответа, она направилась по извилистой лестнице к бассейну. Питер последовал за ней, оставив Уго сидеть наедине со своим напитком.

Мелисса передала Питеру клюшку и мяч и наклонилась за двумя запасными клюшками, лежавшими за скамейкой у недавно завершенной лунки.

Мяч Питера ударился в один из широких плоских камней и срикошетил вправо. Обернувшись, он увидел, что Уго стоит метрах в шести за их спинами, засунув руки в карманы.

Удар Мелиссы пришелся метрах в двух от лунки.

Питер направился к своему мячу.

— Погоди, — Мелисса подняла одну из запасных клюшек. — Кто будет играть вместо Изабеллы?

Питер застыл. Мелисса стояла с клюшкой в руках, ожидая, пока кто-нибудь из них заговорит первым.

— Я скучаю по ней. Я знаю, что вы двое тоже. Может быть, вы этого не осознаете, но я думаю, что по большей части ваш раздор связан с ней. Если бы она была здесь, не думаю, что этот конфликт возник бы.

Уго издал лающий смешок, грубость которого явно поразила Мелиссу.

— Что здесь смешного, Уго?

Питер достал запасную клюшку, его колени сильно тряслись.

— Я буду играть вместо Изабеллы. Давайте просто покончим с этим.

Пока он устанавливал оранжевый мяч, кто-то вырвал клюшку из его руки. Он поднял глаза и увидел, что над ним навис Уго.

— Не смей. Я говорил тебе никогда не произносить при мне ее имя, и я не шутил.

Между ними встала Мелисса.

— Что, черт возьми, происходит? Скажите мне кто-нибудь. Сейчас же.

Питер должен был настоять, чтобы в ту ночь они вызвали в его лабораторию полицию. Но он выбрал легкий путь, который предложил тогда Уго. Однако сейчас он уже не казался таким легким. Уго уставился на Питера.

— Вперед. Расскажи ей. Я устал от того, что наши друзья думают, что я корень зла.

Он хотел сказать Уго, чтобы тот заткнулся. Он хотел бежать.

— Что мне рассказать? — Мелисса посмотрела на Питера, нахмуренно и растерянно. Должно быть, в ее голове проносились варианты и самый страшный был тот, что он изменял ей с ее сестрой. Если бы все было так просто.

— А еще лучше, пусть тебе расскажет Питер. — Уго посмотрел на него. — Почему бы тебе не узнать, сможет ли настоящий Питер присоединиться к нам? Или он слишком болен?

Слова поразили Питера так, будто его ударили в челюсть. Определенно, Уго не мог этого знать. Никто не знал, кроме его врача.

Мелисса перевела взгляд с Уго на Питера и обратно.

— Если ты пытаешься донести какую-то глубокую экзистенциальную мысль, Уго, она от меня ускользает.

Уго пожал плечами:

— Я просто спрашиваю, может ли Питер присоединиться к нам.

— Он сейчас перед нами, — почти крикнула Мелисса.

Уго отрицательно покачал головой.

— Это не Питер. — Он посмотрел на Питера и хмыкнул. — Я предполагал, что хотя бы твоя жена посвящена в эту тайну. Неужели ты ничего ей не рассказал?

Как же Уго мог узнать? Доктор Отеро не могла выдать Питера, так ведь? Если бы она это сделала, то рассказала бы Мелиссе, а не Уго.

Уго цокнул языком и покачал головой, как будто был разочарован Питером.