Фонарщик

— Я… да. — На голове у него была небольшая царапина, и он был явно не в себе.

— Откуда вы привезли убитого?

— Мистера Эйнсли?

— Где он сел?

— На… На Кокбёрн-стрнт.

— Кокбёрн-стрит? — Она шла от Уэверли-бридж, до нее можно было дойти пешком. — Он там живет?

— Да.

— Он нанял кеб?

— Мистер Эйнсли, — выговорил кебмен, — очень хорошо заплатил. Ему было важно, чтобы об этом никто не узнал.

— Не узнал? — Гроувс моргнул. — Что вы хотите сказать?

Кебмену не хватало воздуха.

— Меня подозвал слуга и направил к дому мистера Эйнсли… Мистер Эйнсли нырнул в кеб, как будто не хотел, чтобы его видели.

— При нем был билет второго класса в одну сторону до Лондона, сэр. На десятичасовой поезд, — вставил Прингл.

— Билет, — добавил сотрудник железной дороги, — сегодня же купил слуга.

Гроувс посмотрел на пустую дорогу:

— Поезд уже ушел?

— Точно так, сэр.

Гроувс сердито нахмурился:

— Кто позволил? В нем могли быть свидетели.

— Он уже отъехал, когда произошло убийство, сэр, — объяснил Прингл. — Очевидно, мистер Эйнсли заплатил, чтобы просидеть в кебе до самого последнего момента, сэр. Он велел сдать чемодан в багажное отделение, а сам хотел впрыгнуть в поезд после третьего свистка.

Гроувс вопросительно посмотрел на кебмена. Тот, сглотнув, кивнул:

— Он… он опустил шторки, забился в угол, чтобы его не было видно, и все ждал… этого свистка.

— Вы хотите сказать, что он мог выйти из кеба в любой момент, но сидел до отхода поезда?

— Кажется, он действительно старался, чтобы его не обнаружили, сэр, — предположил Прингл. — Загримированное лицо — это не все. Он не хотел показываться на людях. Не хотел, чтобы ему помешали уехать.

— …Чтобы не обнаружили, — мрачно размышлял Гроувс.

Эйнсли как будто прекрасно понимал, что его могут выследить и убить, даже на вокзале. Слышал, что случилось с другими, как будто понял, что может стать следующим, и запаниковал. Но никакие предосторожности не помогли ему избежать кровавой участи. Гроувс посмотрел на ручеек крови, вытекающий на платформу из-под накрывающей тело простыни.

— Вы видели, кто это сделал? — спросил он кебмена.

— Нет, сэр. — Кебмен нервно сглатывал.

— Вы не видели, как убийца убегал?

— Лошадь понесла.

Гроувс посмотрел вниз на дохлую гнедую:

— Эта лошадь?

Кебмен кивнул, снова сглотнул и, казалось, готов был зарыдать, или сблевать, или и то и другое. Прингл объяснил:

— Кебмен сошел как раз перед тем, как лошадь спрыгнула с платформы, сэр. Но он ничего не видел. Лошадь, очевидно, видела.

Лошадь валялась в собственных испражнениях, и Гроувс вспомнил волкодава, растерзанного смотрителя маяка.

— Кто-нибудь еще что-нибудь видел? — спросил он.

— Несколько человек находились поблизости, сэр, но было слишком поздно. — Прингл указал на небольшую группу неподалеку: ремонтный рабочий, прохожие, кебмены и человек, известный Гроувсу как отменный карманник («ЛОВКИЕ ПАЛЬЦЫ ДЖЕМА»).

— Мистер Кэрролл, — сказал инспектор, выбрав его, — вы все совершенствуете на пассажирах ваше ремесло?

— Я смотрел на проходящие поезда, — ухмыльнулся Джем Кэрролл.

Он уже немало отсидел в тюрьме и не очень трепетал перед законом.

— У вас острый глаз, Кэрролл.

— Это верно.

— Что вы видели?

— Трудно сказать, инспектор… — Он избрал типичную интонацию защиты. — Поезд запыхтел и отъехал. А потом вдруг раздался такой звук… ну какой бывает, когда пилят дерево, и на платформу, как мешок со шмотьем, вылетел человек.

— Вы видели убийцу?

— Краем глаза.

— И что?

Кэрролл колебался.

— Трудно сказать. Огромный — это все. Может быть, в плаще. Какую-то секунду его было видно ясно, как полную луну, а потом он исчез.

— Вы хотите сказать, что он растворился в воздухе? — спросил Гроувс, хотя это как раз полностью совпадало с тем, что ему уже было известно о способностях убийцы.

— Клянусь, инспектор.

Гроувс все-таки не вполне поверил карманнику — он, понятное дело, был прирожденным мастером наводить тень на плетень — и повернулся к остальным:

— Кто-нибудь разглядел убийцу?

Последовало робкое отрицательное покачивание головами.

— Вы хотите мне сказать, — Гроувс обрел твердость в том, что никому не верит, — будто на платформе главного железнодорожного вокзала города убили человека и никто этого не видел?

— Поезд только-только отъехал, — сказал ремонтный рабочий. — Все заволокло паром и дымом. И было жарко.

— Жарко? — На самом деле ночь была довольно холодной.

— Жарко. — Рабочий заметил нестыковку, но, подумав, все же утвердительно кивнул: — Да.

— Воздух дрожал как над печью, — сказал один из кебменов.

У Гроувса закружилась голова.

— Подождите, дайте разобраться. — Он нетерпеливо смотрел на свидетелей. — Поезд тронулся, было много пара и дыма. Очень жарко. И никто не видел, как убили человека?

— Там была… какая-то фигура, — неуверенно сказал рабочий. — Черная…

— Черная.

— В черном. Огромная сила.

— Откуда она появилась? Он должен был ждать где-нибудь на платформе.

Никто не ответил.

— И куда она… он делся, убив человека?

Снова тишина.

— Жара, — сказал рабочий, — и дым. Все было как в мареве.