Формари (СИ)

Я посмотрела на него с удивлением: парнишка был как-то слишком уж напряжён. Ждал от меня гневного осуждения однополой связи? Я вообще-то чуть не четверть века уже провела в Круге магов, где двоим мужчинам куда проще было договориться меж собой, чем пытаться пробраться мимо храмовников в женское крыло. Да и никаких проблем с нежелательной беременностью у двоих мужчин или двух женщин не было.

— Он тебя принуждает? — Вернон покачал головой. — Он груб с тобой? А если нет, почему я должна интересоваться тем, что меня никак не касается?

— Если бы не он, нас, наверное, убили бы, — неловко сказал Вернон. — Ещё и по кругу могли пустить. Ну, мне так показалось: на нас так смотрели некоторые… А потом, когда пришли в Скайхолд… Оствик далеко, туда теперь не добраться, всё чужое, все чужие, а тут хоть что-то. Хоть один человек, которому есть дело до тебя.

— Не надо оправдываться, Вернон, — как можно мягче сказала я. — От тоски и одиночества можно согласиться на вещи куда похуже, чем покровительство храмовника. Я правильно понимаю? Он не унижает тебя, не причиняет боли — намеренно, по крайней мере, — ты ему благодарен и с ним чувствуешь себя защищённым…

Он кивнул с несчастным видом. Так, кажется, лучше оставить эту тему.

— В общем, неси масло, буду тебя учить, как сделать из него качественную смазку, — приказала я, и Вернон с нескрываемым облегчением удрал на кухню.

Вернулся он с чуть ли не четвертной бутылью (старший повар сказал, что оно уже даже пахнет неприятно, не то что горчит) и полной, с горкой, миской рагу. Масло нам отдавали просто так, ибо выбросить жалко, а использовать боязно: целители — это вам не ополченцы и не эльфы-подёнщики, с ними ссориться дураков нет. Впрочем, если слухи не врут и моя милость умеет варить чего-то там от похмелья, то, если моей милости не жалко… У Вернона неплохо получалось передразнивать разных людей, а старшего повара он изобразил просто мастерски. Я повеселилась, слушая его, потом поставила нагреваться масло, а пока оно грелось, набрала в реторту кровавого лотоса, уже переработанного и подсушенного после этого, бросив туда заодно горсть не вандальской арии, а нашедшегося у Адана арборского благословения: запах у него тоньше и… сдержаннее, строже, что ли, а я всё-таки для мужчин масло готовлю. Едва ли даже Дориан Павус хотел бы благоухать приторно-цветочными ароматами, как мадам де Фер.

Потом я залила цветы подогретым маслом и накрыла котелок со словами:

— Пусть постоит до утра, а утром аккуратно нагреем на водяной бане и процедим.

— Так просто? — недоверчиво спросил Вернон, привыкший к многоступенчатым формулам настоящих зелий.

— Это всего только смазка. Слегка обезболивает и не слегка отбивает сам знаешь какой запах. — Он опять покраснел. Здесь, в крепости, он наверняка готовился к встречам со своим любовником заранее, а вот по дороге сюда… — В следующий раз сделаешь сам, я буду только подсказывать. Всё, можешь идти. Задание тебе на вечер — найти пять пар абсолютно несочетаемых растений. Объяснить, почему ты их считаешь таковыми. Предположить, какой третий ингредиент мог бы примирить их в одном зелье.

— Ой, — сказал Вернон, хотя только что неприкрыто расслабился, наверняка в уме подбирая минимум три пары из требуемых пяти. — Мастер, а ничего, что я у вас всего пару недель учусь?

— У вас были основы, — безжалостно отрезала я. — Что-то вам должны были дать. Вот и вспоминай теперь. Просто представь, что вам не попались вменяемые храмовники, вы до сих пор бродяжничаете, и от твоего умения подобрать травки для зелья зависят ваши жизни. Ну, здоровье — как минимум. Представил? Умница. Давай живо на ужин, потом в библиотеку — так и быть, посоветую, где искать подсказки.

Я отдала посыльному новый вариант зелья для храмовников. Завтра утром надо будет послать Вернона опросить тех, кто его принимал, заметна ли какая-то разница в действии. Мужчины и женщины от девятнадцати до сорока трёх лет, одни уже плотно зависели от лириума, другие только начали его принимать, но боялись превратиться в откровенно неадекватных типов вроде кое-кого из ветеранов — все одинаково ждали от меня каких-то сказочных чудес… Лорд-командор (да, именно лорд, а не рыцарь — не знаю, кто и как это решал, но сэр Делрин Баррис возглавил-таки всех лояльных Инквизиции храмовников) аж личным травником меня назначил, очевидно, надеясь, что я оценю свалившиеся на меня привилегии и постараюсь их не лишиться. Результат был очевиден: с большинством магов у меня испортились бы отношения окончательно, если бы я с ними виделась хоть где-то ещё, кроме библиотеки. Как же, личная травница лорда-командора, живущая в отдельной комнате, свободно расхаживающая по всей крепости в любое время суток — храмовничья подстилка, понятно! А что сплю я в этой отдельной комнате сплошь и рядом по четыре-пять часов, а Церковь просто в восторге от моей работы — это всё пустяки.