Формари (СИ)

Да ещё общая обстановка была какой-то нервной. Все словно ждали чего-то, то ли нового нападения, то ли новой Бреши в небесах. Раненых и больных в лазарете стало заметно меньше: кто-то поправлялся, кто-то, к сожалению, наоборот, — но с нас трясли зелья, зелья, зелья про запас и с собой. Явно назревало что-то масштабное. Инквизитора и его команды в Скайхолде всё ещё не было, но его советники вид имели самый озабоченный, а в крепости толклись теперь, кроме привычных солдат и храмовников, ещё и орлейские шевалье, присланные Гаспаром в качестве подкреплений. Зато Серый Страж Блэкволл куда-то пропал, и Каллен был зол на него гораздо сильнее, чем на Вивьен, уехавшую к своему герцогу вместо того, чтобы сопровождать Инквизтора на Штормовой берег. Коммандер, кстати, вполне притерпелся к моей отраве вместо лириума, и даже пытался принимать её не каждый день. Вроде бы сей подвиг ему даже удавался — я то и дело пыталась добиться его осмотра с целителем или хотя бы записать с его слов, как он себя чувствует, но у нас обоих катастрофически мало было на это времени.

И вот в такое-то время в мою отдельную каморку, предмет лютой зависти моих бывших соседок (в ней помещались целая кровать, целый шкаф и целый письменный стол со стулом!), заявился уже весьма после отбоя — впрочем, в главной башне почти символического — сэр Мартин. Я ещё не ложилась, потому что мне надо было переписать набело в журнал ворох разномастных листочков, заполненных наблюдениями, рецептами и просто мыслями на тему, так что позднему визиту я, честно говоря, совсем не обрадовалась.

— Помешал, да? — спросил Мартин, поставив на стол бутылку приличного, на мой невзыскательный ферелденский вкус, вина. — Извини, я не знаю, когда нас пошлют в эту паршивую арборскую глухомань — вроде бы со дня на день должны. Вот, на всякий случай хотел попрощаться.

— Попрощаться? — Я отодвинула ворох бумаг подальше от выпивки и без особой охоты достала из стола кулёк печенья. — Садись… куда-нибудь. О, тебя можно поздравить с повышением?

— Да с чем там поздравлять? — покривился он, присаживаясь за неимением другой мебели на край кровати. — Меня просто восстановили в прежнем звании, потому что это проще, чем проводить через ритуал кого-то нового.

— Которому сэр Каллен ещё должен доверять так же, как тебе?

Мартин промолчал, а я развернула стул так, чтобы сесть к гостю лицом. Стакан у меня был только один, пришлось Мартину пить из горла. Впрочем, явно не в первый и не в последний раз.

— Я тебе должен кое-что сказать, Лисс, — после затянувшейся неловкой паузы проговорил он.

— Сознаться в том, что спишь с моим учеником? — Мартин страдальчески поморщился, хлебнул ещё вина, но опережая его спич на тему «Я мужик или кто?», я сказала: — Ну, вполне тебя понимаю. Красивый умный мальчик, который умеет быть благодарным и ценит то, что для него делают… Уж лучше он, чем дешёвые шлюхи, ошивающиеся в «Приюте Вестника».

— Тебя это не задевает?

— А должно?

О, эта смесь облегчения и разочарования на суровом обветренном лице! Я не ревнива и не буду выедать ему мозги чайной ложкой — облегчение. Мне, кажется, вообще наплевать, куда он опорожняет простату, чтобы не давила на мозги — разочарование. Разочарования, по-моему, было больше: мужское самолюбие — это такая хрупкая, нежная, деликатная вещь.

— Мартин, — сказала я с тяжким безнадёжным вздохом, — не знаю, чего ты там напридумывал себе про мои страхи, но в одном ты прав совершенно.

— В чём?

— Я действительно очень боюсь потерять ученика, мне хватило одного раза. Поэтому запомни хорошенько: своё я защищаю всеми доступными мне средствами. Кое-что из доступного весьма высоко оценила Хартия. Выводы сам сделаешь?

— Конечно, — он кривовато усмехнулся. — Если однажды парень прибежит к тебе в слезах и соплях, ты меня отравишь. В виде особой милости — сразу насмерть. Впрочем, я на это не очень рассчитываю. Но вообще-то, Лисс, это я тебя хотел попросить, чтобы ты к Вернону относилась… помягче. Он же рос в Круге, привык подчиняться храмовникам, и просто ему кажется, что рядом со мной безопаснее. От магов он ни защиты, ни помощи настоящей не ждёт.

— Отлично его понимаю, — проворчала я. — В Хасмале мятежники увели с собой почти всех усмирённых — я так понимаю, в качестве вьючной скотины, — но возиться с детьми, стариками и ранеными, в том числе, и своими, предоставили нам, предателям. В Оствике, думаю, дела обстояли точно так же: как бороться за свободу для магов, когда у тебя под ногами путаются сопливые недоумки, а на шее висят идиоты, подставившиеся под храмовничьи мечи и заклинания храмовничьих подстилок?

— Но тащить с собой раненых фактически в никуда — тоже неважная идея, — возразил Мартин. Забавно, храмовник объясняет лоялисту, что правы мятежники, а не он. То есть, она.