Формула Бога. Восхождение

— Ой, мамочки! — всполошилась она, поспешно доставая его из сумочки. — Я ведь как выключила его в церкви, так и забыла. Комтор, разделяя тревогу своей хозяйки, заверещал, информируя о пропущенных вызовах. Больше всего таких звонков было с комторов отца и матери. Девушка, не дожидаясь, когда грянет гроза, бесстрашно бросилась навстречу грядущей опасности, поспешно набирая отцовский номер. Нелегкие переговоры с предками она решила провести, немного отойдя в сторону, поэтому, хоть у Захарии и был хороший слух он смог уловить лишь лепечущий оправдания голос Ирии. Закончив разговор, она подошла к уже управившемуся ангелу, сообщив тусклым голосом, что кажется, число незапланированных гостей сейчас увеличится как минимум на одну единицу. И штукой этой будет ее разъяренный папаша. Прикручивать ножки обратно взялись философы. Гавриил пошел в дом за стульями. В одной из комнат бабкиного дома, Гермоген, тихим рокочущим голосом наставлял жениха. Старшие из женщин раскладывали холодные закуски по тарелкам и салатницам. Бабка при этом сияла как новый пятиалтынный. Виданное ли дело, чтобы к ней, простой бабке-травнице, пришли в качестве сватов такие высокие персоны?! Восторгов и воспоминаний хватит с лихвой на всю оставшуюся жизнь, а жизни этой по уверениям Захарии было еще как минимум два десятка тысяч летов.

— Что сейчас буде-е-т?! — испуганно пискнула юная ангелица. — А от меня еще пахнет спиртным, к тому же. Понюхай. С этими словами она выдохнула теплый воздух в лицо Захарии.

— Все уже почти выветрилось, — успокоил он ее.

— Вообще-то, по науке, CH3;CH2;OH не должен никак влиять на силикаты, — жалобно простонала она, ища еще большей поддержки с его стороны.

— Однако же влияет, — со смехом возразил он ей. — Ты лучше, вот что, перед тем как пить, в следующий раз, сначала выпей столовую ложку постного масла. Меньше захмелеешь.

— Ты что?! Целую столовую ложку?! Меня же завтра пронесет на работе! — с неподдельным ужасом сообщила девушка.

— Как знаешь, — пожал плечами опытный в этом деле ангел, — только это будет уже завтра и твоего позора, при умелой сноровке, никто не увидит, а если не послушаешь старика Захарию, то позора уж точно не миновать, ибо перепачкаешься сама и всех рядом сидящих, уже сегодня. Выбирай.

Их диалог прервал появившийся в дверном проеме улыбающийся Гермоген.

— Ну, что там?! — набросился на него Захария с расспросами.

— Все благополучно разрешилось! — продолжая улыбаться, поведал пастырь. — Прещенье я отменил к вящей радости агнца сего.

— И каким же образом это у вас получилось, не нарушая каноны такое сотворить? — с еще большим любопытством поинтересовался ангел. — Хоть тело у этого «агнца» и изменилось, но душа то осталась прежней, а ведь брак — это единение душ, прежде всего.

— Все так, все так, — не стал спорить с въедливым ангелом старый патриарх, — но душа раба Божьего, в процессе перехода, от земного бытия к небесному, очистилась и обновилась. Так что, прежние его браки обнулились, как бы сами собой. Произошло полное обнуление всей его прошлой жизни. Он сейчас являет собой белый и непорочный лист бумаги.

— Хм, — почесал подбородок Захария, — обнуление говорите?! А что?! Кажется неплохая мысль. И слово подходящее — круглое, да гладкое. Если мне еще когда-нибудь доведется побывать на Земле, непременно шепну кому-нибудь, из сильных мира того, о его применении где-либо. И где, этот, с позволенья сказать, чистый лист, сейчас обретается?

— В доме. В дальней комнате я оставил его отбить сто поклонов, ради поднятия авторитета матери нашей — церкви и утишения плоти в чреслах, — торжественно провозгласил батюшка, потирая руки и оглядывая, как на столе появляются все новые и новые закуски.

Неожиданно калитка с силой распахнулась от того что в нее буквально вихрем ворвался добрый молодец с молодой женщиной вцепившейся в него и приговаривающей:

— Евстафеюшка, не надо! Евстафеюшка, подожди!

— Ой! — испугалась Ирия и быстренько спряталась у Захарии за спиной.

— Это как понимать?! — набросился он на выглядывавшую из-за плеча Захарии дочь. — Комтор отключила и след простыл?! Ты что же творишь-то?! На меня тебе наплевать, так хоть бы о матери подумала! Мы все больницы и морги обзвонили уже!

— В Раю моргов нет, — пискнула Ирия, не решаясь выйти из-за укрытия.

— Да?! Ну ладно, — будто налетев на стену, сразу сдулся папаша.

— Евстафий, перестань, и так сам завелся и всех завел! — причитала супруга, теребя мужа за рукав.

— Помолчи, Аксинья! С тебя еще дома спрос будет! Воспитала дочь — того и гляди, что-нибудь натворит! Из дому уж выпустить нельзя, ни на мал час!

И словно только, что разглядев Захарию, переключился на него:

— А уж от тебя, полкан, я такого никак не ожидал! Ты же мне слово давал! — зло сощурившись, процедил спецназовец.

— Я вам, Евстафий Андреевич, обещал доставить дочь в целости и сохранности к одиннадцати вечера, и от своего слова не отказываюсь, так что, прошу вас взять себя в руки и не кричать на ребенка! Кстати, сколько лет вашей малышке? — твердым, как скала голосом ответил он разгневанному отцу.