Формула Бога. Восхождение

Господь никогда не слыл записным красавцем, но и уродом его назвать тоже было нельзя, об этом постоянно свидетельствовали призывные взгляды, кидаемые на него сиренианками время от времени. Он и сам чувствовал свою не слишком броскую, но устойчивую мужскую привлекательность. И когда Мария встретилась с ним, то он приложил максимум усилий, чтобы эту привлекательность повысить. Для начала он поселил ее в большом и красивом доме с прекрасным садом, незадолго до этого построенном по его заказу на одной из планет Содружества. (Товарно-денежные отношения в Сиренианском Содружестве ушли далеко в прошлое, поэтому любыми материальными благами мог воспользоваться каждый из его граждан, подав соответствующую заявку в профильную структуру). Затем ознакомил ее со всеми новинками, как технического, так и социально-экономического характера. Взял отпуск на кафедре, где продолжал усердно трудиться, и устроил для нее целую экскурсию по мирам и созвездиям населенным сиренианцами. В общем, как мог, постарался быть обаятельным кавалером для привлекательной дамы своего сердца. Он надеялся зажечь в ее глазах любопытство, привлекательность обещанного комфортного существования, благодарность. А в конце этого незамысловатого пути, пробудить в ней искры любви, к нему, которому она обязана всем этим. Применительно к данной ситуации его мысли не отличались оригинальностью и шли в русле общепринятых мужских представлениях о женских предпочтениях и логике. Каково же было его разочарование, когда в ее глазах вместо искорок удивления, заинтересованности и тайного обожания, видел лишь дежурное почтение к нему как к экскурсоводу, которого нельзя ни в коем случае перебивать, иначе он начнет свой рассказ с начала. Это и шокировало и обижало его. Порой складывалось впечатление, что это не он, а она старше его на целую эпоху, и только ее врожденная воспитанность не дает ей откровенно зевать при виде всех его потуг. Наконец, исчерпав все свое терпение и фантазию, он решился напрямую спросить у нее, согласна ли она на официальное оформление отношений с ним. И хотя он не слишком-то надеялся на ее положительный ответ, в свете нынешнего общения, но никак не предполагал, что он будет таким обескураживающим.

— Официальное оформление?! Отношений?! — спросила она, резко выгнув правую бровь.

— Ну да, — как-то неуверенно промямлил он, разом стушевавшись от ее взгляда классной руководительницы. — Мы же с тобой взрослые люди. Понимаем что к чему. В конце концов, у нас имеется сын.

— Теперь, это значит, так называется: «официальное оформление»? А до этого, стало быть, наши отношения носили неформальный характер?! Я правильно поняла?

К манере некоторых людей отвечать вопросом на вопрос, Яхве явно приложил свои ручонки. Господь поморщился, его явно коробили слова о «неформальном характере» отношений:

— Я может быть, суховато выразился, но из-за этого не стоит так придираться к словам. У меня просто нет опыта в разговорах на подобную тему. Мы же, как я уже сказал, далеко не дети. А я не знаю, как еще выразить к тебе мои чувства, и каким еще способом сделать предложение руки и сердца.

— Надо же?! Какие высокие слова: отношения, чувства, предложение руки и сердца… Я сейчас растаю от нежностей, обрушившихся на меня. А где ты был сорок девять лет назад?! Где было твое предложение?! Ты ведь уже тогда не был бездумным юношей. По меркам твоего мира это было всего лишь два года назад.

— Да. Я полюбил тебя со всей искренностью, как только увидел, там у ручья… И да, я уже тогда не был мальчиком, но разве я виноват в том, что ты разожгла в моей душе пламя страсти, и разве я не кинулся в это пламя с головой, презрев все преграды — технические, биологические, пространственные и временные. Разве не бросил я на алтарь своей любви запреты, наложенные ранее, свою репутацию, в конце концов?

— А разве это ты сочинил в честь своей возлюбленной «Песнь песней», которую я могла бы шептать тебе?! Разве отверзлись в ночи твои губы, произнося звуки моего имени? Нет. Не шептали. Вот и сейчас, до тебя спустя две тысячи лет дошла мысль сделать мне предложение. А где ты был раньше?! Где было тогда твое предложение?!

— Не говори, ерунды! — воскликнул он, перебивая ее праведную тираду. — Ты прекрасно знаешь, что я не мог это сделать чисто физически! Мы с тобой были на разных биологических основах. Мы даже сейчас не одной, хоть и гораздо приблизились. Не мог я тебе шептать слов любви, ты бы просто сгорела в муках за пару дней. И появиться в антирадиационном облачении перед тобой тоже не мог. Ты бы просто сбежала, испугавшись моего вида.

— Значит, слов любви сказать не мог, а все остальное смог?! Не постеснялся, не спросив согласия?!

— Я не говорю, что не виноват перед тобой. Да, в тот момент я поступил некрасиво…