Формула истинной (СИ)

Бог мой, что это с ним? Неужели настолько мечтает стать драконом? Нет, после того как мы увидели перевоплощение Алана, я могу понять внука: зрелище величественное. И он, конечно, упоминал, что волнуется из-за своей миссии в этом мире. Но почему не говорил, что это настолько для него важно? Мне, родной бабушке, не говорил, а типа как своему отцу, которого на самом деле видит первый раз в жизни, рассказал сразу же!

Как же мальчик скучал без мужской крепкой руки… Теперь до меня начинает доходить.

Риввард жестом останавливает бой и поворачивается к нам.

— Алан, друг мой, подойди, — говорит граф таким тоном, будто не просит, а приказывает. Интересно, какие у них отношения? Кто из них старше по званию, являются ли они друзьями или просто сражались вместе? Хотя второе без первого, наверное, невозможно.

Алан коротко подмигивает мне и выходит на тренировочную площадку. Риввард же объясняет задумку:

— Частенько силы дракона пробуждаются в моменты опасности. Ты рос в почти что комнатных условиях, тебе разве что сопли не подтирали. Но теперь, Лес, я понимаю, что такое воспитание было ошибкой. Попробуй сразиться с Аланом — он сейчас в лучшей форме, чем я. Для тебя он, разумеется, не Алан, а граф Старрвинд.

Лесандр с готовностью поднимает меч, но Риввард качает головой.

— Постой-постой. Разве я говорил о тренировке? Возьмите боевое оружие. Нилл!

Тренер, услышав распоряжение графа, тут же принес два боевых меча. Острые, заточенные.

— Это же опасно!

Я шагаю вперед, чтобы вмешаться, но Риввард уже идет ко мне, прихрамывая, и крепко берет за запястье, без труда оттаскивая меня с тренировочной площадки.

— Ничего с мальчиком не случится. Даже если отрубить ему руку, через месяц восстановится. А в сердце Алан целить не станет.

— Я не позволю рубить руки моему!.. — вовремя прикусываю язык, чтобы не сказать «внуку».

Риввард, не отпуская моего запястья, удивленно смотрит на меня. В этот раз у меня тоже мурашки — я не могу отделаться от ощущения, что со мной говорит Гришка, мой давно покойный муж. Такой же взгляд, такие же черты лица! Пока граф молчит, я забываю, что нахожусь в другом мире — мне кажется, что я вернулась в прошлое, где была еще молода.

Что же творится со мной? Нет, от присутствия Ривварда у меня не перехватывает дыхание, мне не хочется быть к нему как можно ближе, как с первой же минуты меня тянет к Алану. Но с Риввардом я чувствую нечто иное — теплую ностальгию по прошлому. Я не хочу быть с ним, я будто уже давно с ним.

Но потом он открывает рот, и магия испаряется.

— С каких это пор вы с моим сыном стали дружны? До моего отъезда вы на дух друг друга не переносили.

— Людям свойственно притираться, если они живут вместе, — говорю я и тут же понимаю, что фразу можно понимать двусмысленно. Мы-то с Риввардом тоже типа как живем вместе. Наверное, вежливо будет спросить, как его самочувствие. Я же играю роль верной жены, не правда ли? — Когда ты очнулся? Я заходила к тебе утром. Как твои раны?

— Я жив, и это главное. О моих ранах ты и так знаешь, мы говорили с тобой об этом. Шрамы не затягиваются, когда нет подпитки снаружи.

Последнюю фразу я совершенно не поняла и, чтобы не выдать себя, поворачиваюсь к площадке.

Это уже больше походит на бой. Алан аккуратными, но четкими движениями заставляет Леса прыгать, уходить от специально замедленных ударов, перемещаться по полю. Видно, что граф просто играется и не бьет даже в половину своих умений, но не знаю, понимает ли это Лесандр. Он с явным азартом бросается вперед, его удар отбивают, он отходит, чтобы вскоре вновь нападать. С таким упоением он раньше разве что в компьютерные игры играл.

— У него кровь, что ли? — замечаю я на рубашке внука красное пятно.

— Молодое драконье тело уже затянуло эту рану. Ты опекаешь его, как курица-наседка, — отвечает Риввард.

Хотя он и ворчит, я мысленно отмечаю, что он ведет себя куда лучше, чем при первой нашей встрече. Грубоват, со своими взглядами на жизнь. Я не могу их принять, но понять — да. Мужчины в принципе думают не так, как девушки, а уж в средневековье, в мире, где пройти через войну обязан почти каждый, и подавно. Тут нельзя вырастать слабаками и нытиками. Выживают такие, как Риввард: суровые, даже жестокие, но зато сильные…

Но ведь и Алан силен и ловок. Как он там говорил? Риввард не раз спасал ему жизнь? Возможно, Алан не такой умелый воин, хоть по тренировке этого не скажешь, зато он хотя бы не попытался меня ударить при первой же встрече — как сделал мой муж.

Схватка же продолжается. На белой рубашке Лесандра уже не одна, а пять или шесть кровавых следов, но он их будто бы не замечает. У меня же вместо него сердце кровью обливается! Я несколько раз пытаюсь шагнуть вперед, инстинктивно бросаясь на помощь, но Риввард удерживает меня крепкой хваткой.

— На поле боя ты не сможешь его защитить.

— С чего ты решил, что он пойдет воевать?

— Это обязанность любого графа, вот с чего.

— Лес пока не граф!

Риввард усмехается и зачем-то показывает себе на шею. Я не вижу под густой бородой, но вспоминаю, что утром видела в этом месте шрамы. И что он хочет этим сказать?