Формула счастья

- Что ты хочешь сказать? - прищурился Вернье.

- Видишь ли, что ни говори, а истина заключается в том, что буквально каждый в определенный момент может совершить убийство, особенно здесь, где на карту поставлены интересы или даже судьба всего человечества. Однако, не каждый после этого посягнул бы на себя, ведь

так?

- И?

- Моя мысль состоит в том, что так мог бы поступить только человек, для которого убийство в принципе является чем-то чудовищным, независимо от масштабности и благородства мотивов. А из твоих слов выходит, что Фаулер был

именно таким человеком.

- Если я правильно тебя понял, - косо посмотрел на меня Вернье, - я говорю тебе о нем хорошие вещи с тайной целью убедить тебя, что он был убийцей Штейна?

- Нет. Ты меня неправильно понял, - я постарался, чтобы в тоне моем прозвучало колебание. - Предполагаю, что ты случайно навел меня на эту мысль.

- А почему ты не предположишь кое-что еще? Что, например, ты меня оскорбляешь своей мнительностью?

- Очень сожалею...

- Ничего, ничего! - поспешил он остановить меня. - Все-таки ты должен иметь в виду все возможные варианты... А Фаулер... Фаулер действительно был моим другом, что бы

там ни предполагал!

Вернье замолчал. Он выглядел расстроенным, только вот я совсем не был уверен, что это действительно так. Иногда он весьма успешно манипулировал своей мимикой.

Я спросил его:

- Ну, а юсы?

- Нет, это не они, - отрезал он.

- Потому что был использован флексор?

- Не только поэтому. В этих убийствах есть какая-то слишком земная, человеческая логика, Симов. Как-то не вяжется все это с юсами.

- Да, это так, - согласился я. - А если исключить их и фаулера, то мы могли бы значительно сузить круг подозреваемых.

- Ты бы мог, - поправил меня с оттенком неприязни Вернье. - Ты. Что же касается меня, я не могу подозревать никого. Я столько времени живу с этими людьми, мы работаем вместе, пропадаем тут вместе... Не хочу, чтобы в каждом из них мне чудился убийца!

Он снова выпрямился и встал перед индикаторным щитом с решительностью человека, привыкшего выполнять свои обязанности, невзирая на возникающие препятствия. Проверил один за другим параметры интересующих его объектов, ловко вводя в действие соответствующие информационные звенья и молниеносно взглядом улавливая внесенные в них данные. Потом он сделал несколько поправок и, с виртуозной скоростью касаясь аппаратуры, занялся связыванием в систему части уже проверенных объектов. В прозрачных квадратиках на периферии щита последовательно замелькали символы "Разогрев", "Кислород", "Влажность", "Вентиляция", "Напряжение" и другие, которые я не распознал, а цифры под ними сменялись со слишком большой для меня скоростью. И все же Вернье явно успевал фиксировать все важное для себя, а когда во всех квадратиках появился сигнал "Задержание", внимательно, даже как-то ласково просмотрел отпечатанную индикаторную диаграмму и приблизился к сенсорному блоку. Он склонился над контролем первого из ряда датчиков, но именно в этот момент из монитора системы связи донесся резкий раздражающий звон. Вернье сейчас же направился туда.

На экран выплыла сухая длинная физиономия Рендела.

- Я опоздал, - сказал он усталым голосом.

- Ничего, не имеет значения, - успокоил его Вер--нье. - И без того Элия не готова.

- Почему? Что-нибудь случилось? Что-нибудь с...

- Нет, нет! - опередил его с ответом Вернье. - Просто центрифуга не выдерживает таких оборотов... Впрочем, у меня есть Симов.

Рёндел прострелил меня взглядом, который свидетельствовал, что он действительно только сейчас меня увидел. Несколько помедлил и произнес:

- Здравствуй, комиссар.

Я поздоровался еще более сдержанно, чем он. Ощущение, что люди здесь дружно пытаются меня провести, не располагало любезничать с ними.

- Придется начинать завтра, - примирительно сказал Вернье. - Сегодняшний день был для всех нас неудачен.

. - И для тебя тоже? - Рендел впился своими совиными глазами в мои.

- Я бы так не сказал, - соврал я, не испытывая угрызений совести.

- Рад за тебя, - в свою очередь соврал он и прервал

связь.

Вернье вернулся к датчикам. Посмотрел на них, задумчиво наклонив голову, а потом почти с вызовом обратился ко мне:

- Мы говорили о круге подозреваемых, Симов.

- Да. И пришли к выводу, что если исключить юсов и Фаулера...

- В этом. круге остается пятеро!

- А в таком случае убийства должны были быть совершены еще двадцать шестого между восемью и двенадцатью часами, - прибавил я, - так как с этого момента до того, как вы обнаружили тела, все пятеро были вместе или в постоянной связи друг с другом.

- Да, так, - кивнул Вернье. - Только не имеет смысла спрашивать меня, что я делал в упомянутые часы. Я ничем не могу это доказать.

- Почему? Ты же ведь был здесь, на объекте, где в то время работали десятки роботов.

- Ха-ха! Дожил! - неожиданно воскликнул он. - Чтобы я зависел от того, что скажут всякие железные чучела! Нет, Симов, нет! Излишне, допрашивать их. Мое рабочее место находится в этом помещении, - он показал вытянутым пальцем на пол под ногами, - а туда я не допускаю никаких роботов!

- Но, если ты выходил...