Формула счастья

- Ты уверена? - улыбнулся я скептически. - Мне тоже было трудно представить кого-то из них с флексором в "руках". Однако, сегодня... иду я себе тихо и мирно через розовое поле около вашего сверхсекретного Дефрактора, как вдруг навстречу мне ниоткуда выскакивает какой-то негу-маноид. И именно с той стороны, где было совершено преступление! Впрочем, если бы выскочил, но он двигался как зачарованный, прошел в двух шагах от меня, "не заметив", и движется, движется...

Мое красочное описание рассмешило Одесту, и мне вдруг стало от этого приятно.

- Да, да! - дополнил я, изобразив комическое негодование. - И что это за квадратные привидения вокруг? ' - Ой, не надо, - шутливо упрекнула меня она. - Не криви душой. Этот совсем даже не "квадратный". Наоборот, у него формы даже весьма утонченные.

- Ты его тоже видела? - удивился я.

- На базе нет человека, который бы не видел Странного юса. Он появился после начало строительства Дефрактора, и с тех пор каждый день, в час заката Ридона и восхода Шидекса, совершает свою обычную прогулку, причем всегда по одному и тому же маршруту.

- А, может быть, он шатается там, чтобы шпионить?

- О, нет, нет, - беззаботно отбросила мои подозрения Одеста. - Он приходит туда скорее от любопытства. И появляется не со стороны, где было совершено убийство, а со стороны юсианской базы.

- Юсианской базы? Она тоже находится в этом направлении?

- В шестнадцати километрах от нашей.

- Ясно. Потому-то ее нет на карте. Ларсен мне дал карту окрестностей, но радиусом только пятнадцать километров. А я думал, что юсианская база находится в том направлении, откуда я вчера прибыл.

- Ошибаешься. Звездолет приземляется на том месте, где юсы оставляют нам посылки с Земли.

- И после этого опять взлетает, чтобы приземлиться немного в стороне?

- Нет. Он остается там до следующего дня, когда снова направится на Землю.

- Э, значит, и они экономят, - отметил я. - Они не так всемогущи, как мы себе воображаем. Между прочим, успели ли вьгосмотреть их звездолет?

- Зачем?- Одеста вопрошающе посмотрела на меня: - А ты что, его осматривал?

- Нет, нет, - поспешил я отречься. - Просто мне хотелось понять, как прошел ваш полет.

- К счастью, обошлось без происшествий, Тервел, и в течение всего времени у нас не было никаких контактов с юсами. Но несмотря на это, мы чувствовали себя страшно подавленными! Едва скрывали свою фобию... В сущности, только Ларсену и Штейну вроде было все равно, где они находятся, но Ларсена, думаю, ничто не сможет "вывести из себя", а Штейн... У него была способность работать при любых обстоятельствах! Даже в звездолете он продолжал обдумывать какую-то свою теорию, надеялся ее развить дальше и закончить здесь на Эйрене. - Одеста огорченно пожала плечами. - Мы так и не узнали, что это была за теория. Штейн вводил все результаты своей научной деятельности в засекреченный банк данных, а двадцать шестого утром все полностью стер. Но почему? Что заставило его уничтожить собственный труд? Может быть, он посчитал его бесполезным, ошибочным? С возможными опасными последствиями...

Она задумалась так глубоко, словно и вправду надеялась, что вот сейчас в данную минуту сумеет ответить на эти вопросы. Задумался и я. Только о вещах значительно более мелких.

- После смерти Фаулер сжимал в руке изображение Штейна. Но как оно попало к нему?

Предполагаю, что Штейн его ему дал... с какой-! целью.

- А ты не знаешь, когда и каким образом он сам его получил?

- Он говорил мне, что это изображение образовалось у него на глазах сразу же после старта звездолета, - немного рассеянно ответила Одеста. - Там у каждого из нас была отдельная квартира, и пока он находился у себя в холле, заметил, как на столике напротив появляется какое-то зернышко, как оно растет, и оформляется.... Я тоже нашла нечто подобное у себя в холле, наверное, находили и другие, хотя и отрицают это с необъяснимым для меня упорством. Однако, насколько мне известно, только Штейн захватил свое подобие с собой. Он утверждал, что хранит его на память.

- В шутку, наверное?

- Нет, это была не шутка. И вообще.... мне кажется, что он не ненавидел юсов! Естественно, он никогда в этом не признавался, но...

- А ты? Одеста, ты их ненавидишь?

Я убежден, что именно мой неожиданный вопрос заставил ее непроизвольно коснуться руками висков. Но что общего могло быть между юсами и синяками, которые она скрывала под волосами.

- Я их боюсь, - прошептала она. - А в глубине души мы ненавидим тех, кого боимся, ведь так?.. И все же я уверена, что они не желают нам зла, Тервел. Если бы они захотели, то уже тысячу раз могли бы нас уничтожить! Что мы по сравнению с ними?

Ее последние слова, вызвали нечто вроде кошмарной галлюцинации. Я сидел напротив этой маленькой, почти сорокалетней женщины с увядшими чертами лица и безжизненным застывшим взглядом, а как будто бы видел в ней образ всей нашей человеческой цивилизации... страдающей чувством собственной неполноценности.

Она наблюдала за мной с вялой улыбкой.