Формула счастья

Все вещи Фаулера и Штейна хранились в пустой комнате около зала, где находился Сервер, и я терпеливо осмотрел их, особенно внимательно те, что были найдены у мерт-вого Фаулера. Ничего особенного, однако, не обнаружил - все это были обыкновенные личные вещи, если исключить, конечно, юсианское изображение Штейна, ничем другим не отличались, кроме своего стандартного безличия. Или своей печальной, словно обвиняющей ненужности. Я снова убрал их в два почти одинаковых черных чемодана, а чемоданы поставил на старое место в угол. Они будут стоять там долго, может быть, годами, ставшие неприкосновенными именно из-за этой своей ненужности.

Я приблизился к плотно закрытому окну и оперся руками на подоконник. Естественно, еще с самого начала я отверг версию об убийстве-самоубийстве, потому что если Фаулер и убил Штейна, а сам после этого впал в такое состояние, что через двести метров наложил на себя руки, то он едва ли собрался бы с душевными силами, чтобы рыться в карманах трупа. Да и нелогично было бы поступать так. Впрочем, налицо было достаточно других фактов, которые, безусловно, говорили о хладнокровно совершенном двойном убийстве. И в данный момент картина вырисовывалась следующая.

Кто-то настигает Штейна, по какой-то причине убивает его и забирает его вещи с целью потом их проверить, так как ожидает что-то среди них найти. Потом он направляется обратно, но вскоре неожиданно натыкается на Фаулера и убивает его, чтобы не быть уличенным. Тогда он решает инсценировать убийство-самоубийство и избавиться на время от вещей Штейна. Из двух вариантов -вернуть их обратно, или подбросить Фаулеру -он выбирает второй - более удобный и одновременно дезориентирующий вариант. Что же касается того, что он искал среди них, то весьма вероятно, он нашел это и где-то спрятал. Только что же это было? И была ли какая-то связь между этой вещью и полученной накануне посылкой с Земли? Вообще я был почти уверен, что эта посылка явилась причиной всех последующих событий, но, к сожалению, это не делало их для меня более ясными и понятными. Куда шел Штейн? Почему там

178

появился и Фаулер? Каковы были мотивы убийства?.. Об этом я не имел никакого понятия. И сомневался во всех и во всем, за исключением одного: за этими убийствами, хотя и только как катализатор, стоит мрачная тень юсов...

Из-за угла ближайшего гаража беззаботно выскочил Джеки, а немного погодя следом за ним появилась Элия. Я отодвинулся от окна так, чтобы меня не было видно с улицы, и начал наблюдать с интересом, отнюдь не только профессиональным. Одета она была в ослепительно белый спортивный костюм, брюки которого были непрактично узки, зато радовали глаз, шла она медленно, я бы даже сказал, чрезвычайно медленно и как будто смотрела прямо по направлению комнаты, где я находился. Наконец, она подошла к площадке перед складами. Там остановилась, склонив голову, и вдруг несколько раз неестественно громко крикнула:

- Джеки! Джеки! Ко мне! Песик, который как раз в этот момент был рядом с ней, от удивления замер на месте.

- Джеки! Давай! Сюда! Гоп, гоп! - не переставая поднимать шум, Элия даже захлопала в ладоши.

Джеки сел на асфальт, чтобы осмыслить ее своенравное поведение, потом, решив, что она приглашает его поиграть, откликнулся на приглашение жизнерадостным лаем. Бросив беглый взгляд на мое окно, Элия некоторое время играла с Джеки, периодически сопровождая это свое занятие звонким смехом. Потом самым неожиданным образом подхватила Джеки на руки и пошла к входу во второй склад. Держа Джеки в одной руке, другой она привела в действие подъемный механизм. Дверь поднялась вверх. Элия переступила порог, встав точно под ней, после чего резко протянула руку, оперлась ладонью о нижний край двери, словно желая предотвратить ее возвращение вниз. Я с тревогой всматривался туда - дверь была застопорена, но несмотря на это, Элия ей явно не доверяла. Она нагнулась, словно ожидала падения тяжести сверху, отчаянно прижала к себе Джеки и вместо того, чтобы просто отступить, замерла на пороге, как зачарованная. Наконец, ловко изогнувшись, она скользнула внутрь, а у меня перед глазами стояло искаженное ужасом ее лицо. Дверь опустилась за ее спиной зловеще и стремительно, как гильотина.