Формула власти. Первое условие

— Никого? — спросил Тенька, оглядываясь на Вылю, которой в этот раз выпало стоять на стреме.

Девушка мотнула головой и смущенно потупилась. Тенька, отвернувшись к надписи, задумчиво закусил губу. Их с Вылей отношения становились все более интересненькими. Только ленивый, вроде не заботящейся об окружающем мире Ристинки, не догадался, что "левой руке" небезразличен шебутной обаятельный парнишка.

Клима тогда почуяла это мимоходом и забыла.

Тенька прочитал любовь в Вылиных глазах и крепко задумался.

Гера понаблюдал за подругой, сделал верные выводы и пошел все рассказывать Теньке.

— Вы должны объясниться, — втолковывал Гера. — Я не понимаю, почему ты не сделал этого раньше, если, как говоришь, сам давно прочел все по глазам.

— Гера, да ну тебя к крокозябрам! — замахал руками Тенька. — Я это увидел, еще когда она сама не поняла своих чувств. По-твоему, я должен был тогда же, практически при первой встрече заявить, дескать, Выля, я знаю, что скоро тебе сильно приглянусь, но прошу все равно не питать особых надежд? Интересненько это бы вышло!

— А потом-то, потом?

— А потом она пыталась это скрыть. И я, как честный человек, делал вид, что и правда ничего не замечаю. Хотя там даже без дара понятно было…

— "Честный человек", — передразнил Гера. — Значит так, либо вы объясняетесь сами, либо это сделаю я.

— Выля тебя за это не поблагодарит, — убежденно заявил Тенька.

— Мне не нужна благодарность. Я против всякой недосказанности между соратниками и друзьями. Она вредит делу.

— Гера, ты меня иногда поражаешь! Или до сих пор не заметил, что наша дорогая обда действует исключительно методом недосказанности между всеми вообще и прекрасно себя при этом чувствует.

— Я — не обда, — Гера был тверд. — И ты тоже. И Выля. Она мне почти как сестра, между прочим. Тенька, я настаиваю.

— Сам ее потом утешать будешь, — посулил вед.

…И вот, Тенька с Вылей стояли в коридоре совершенно одни, и между ними повисла многообещающая тишина. Делать вроде бы уже было нечего, но что-нибудь сотворить хотелось. Точнее, вытворить.

— Тенька, — робко позвала Выля.

— М-м-м? — вед видел по глазам, чего она хочет, и вел по этому поводу с самим собой ожесточенную аргументированную полемику.

"Целовать — не целовать…"

— А какое у тебя полное имя?

"С одной стороны — девушка и впрямь красивая. Сама хочет".

— Артений. Артений Мавьяр, если с фамилией.

"С другой — это будет свинством по отношению к ней. И с Герой потом объясняться неохота".

— Красиво… А семья у тебя есть?

"С третьей — не будь у меня дара читать по глазам, поцеловал непременно бы, наплевав на Геру".

— Сестра. Больше никого.

"С четвертой — дар все-таки есть, что накладывает совсем не интересненькие обязательства".

— Родная, да? У меня отец и мать, сады держат.

"С пятой… Да сколько ж их, этих сторон-то? Невольно вспоминается аксиома гладкого шара, согласно которой каждая точка шара смотрит в определенную сторону, отличную от остальных, а число этих точек стремится к бесконечности".

— Да какая там родная… Я и сам толком не знаю, кем она мне приходится. Очень интересненько там получилось… В общем, чтобы не путаться, я зову ее сестрой, а она меня — братом.

"И чего она так смотрит… Забыла что ли, как я по глазам ловко читаю? Словно нарочно. И придвигается… Вот же коварное создание! А я еще потом и виноват окажусь".

— Тенька… А… а у тебя невеста есть?

— Нету.

"Не врать же ей, в самом деле?!"

Пунцовая надпись на белом мраморе, влюбленные карие глаза напротив мечущихся светло-ореховых. И тихо так, что слышна музыка, под которую танцуют пылинки в солнечных лучах.

Она не смеет обнять, только тянется губами, разведя опущенные руки немного в стороны, будто надеется, что сейчас на их месте вырастут пресловутые крылья любви. Она не становится на цыпочки, даже чуть съеживается, чтобы стать ниже — ведь они совершенно одного роста.

И он, не выдержав, обнимает первым, больше не глядя в глаза, вообще никуда не глядя, зажмурившись, чувствуя только обветренные в полетах губы и мягкий изгиб талии под горчично-желтой тканью рубашки.

Она прижимается к нему, тоже смыкая веки, и мир на краткие мгновения исчезает вовсе: никаких надписей, войны, обд и прочей чепухи, только губы, касания и робкая чистота — истинная для нее и немного виноватая для него…

Гера ворвался в этот потаенный мирок, словно чугунная гиря на полку с фарфором. Тенька и Выля одновременно отпрыгнули друг от друга: Выля пунцовая, как та надпись, Тенька — побледневший, воображая, чего сейчас с ним сделает Гера. Нельзя сказать, что колдун не мог за себя постоять или сильно испугался, но момент вышел и правда неловкий, да и Гера будет совершенно прав, если решит надавать товарищу по шее. Все-таки не стоило целовать…

Но Гера, казалось, даже не заметил, что творится у него перед носом. Он тяжело дышал, и Тенька подумал, что друг наверняка в очередной раз мчался через весь Институт. Интересненько, какова причина теперь?

— Беда! — выпалил Гера, и глаза его были при этом страшные. — Кто-нибудь видел Климу?!

— Здесь ее точно нет, — язвительно проворчала Выля, поправляя косу.