Формула жизни (СИ)

Юра не скрывает своего восхищения Виктором, не скрывает и того, что в какой-то момент именно он вдохновил его продолжить заниматься дальше, а не бросить, закончить обычную школу и поступить в университет на самую обыкновенную, но более лёгкую специальность. Виктор — это настоящий гений в балете. И полный идиот, когда дело касается отношений. Юра за те несколько лет близкого общения с ним знает об этом слишком хорошо, чтобы сейчас обманываться и верить, что Виктору вдруг приспичило потренироваться прямо с утра.

— Расскажешь? — Юра входит внутрь танцкласса, подходит к магнитофону и включает музыку, после чего протягивает Виктору бутылку воды.

Тот делает несколько глотков, слегка хмурится и ведёт плечами, будто показывая, что ничего не случилось.

— Ну, не рассказывай, — легко соглашается Юра, которому на самом деле и не особо интересно. Он и спросил-то из вежливости. Потому что Виктор никогда ничего не рассказывает. В этом они, наверное, похожи — всегда хотят решать проблемы сами.

Юра скидывает рюкзак, ставит отданную бутылку на пол и подключает к колонкам свой плеер. Он предпочитает тренироваться под свою музыку. Виктор садится на край скамейки верхом и внимательно изучает его взглядом, пока Юра делает растяжку.

— Ты же знаешь, что мы с Юри… — говорит он немного позже, когда Юра уже подходит к станку.

— Не продолжай, — Юра ставит ногу на балетный станок, одновременно с этим закатывая глаза. — Я знаю, что вы с Юри не друзья.

— Не просто не друзья, — поправляет Виктор. — Мы живём вместе. Третий месяц уже.

— Очень рад за вас, но избавь меня от подробностей.

Виктор его словно не слышит, он смотрит куда-то сквозь Юру и будто бы утопает в самом воздухе. Юра бросает на него несколько взглядов, но ни о чём не спрашивает больше. Виктор настроился на какую-то свою волну и теперь выдаёт информацию кусками, мало что разъясняющими. Но Юре и не надо. Смысл в другом: Виктор не совета просит, потому что за советом он бы точно к Юре не пошёл, он просто хочет выговориться. Но в своей манере, не слишком нагружая человека и в то же время освобождая свою голову от лишнего, мешающего рационально размышлять.

— Иногда я думаю, что отношения не для меня. Сложно постоянно поддерживать нужный уровень, когда влюбились изначально в кого-то идеального, придуманного, а ты обычный человек.

— Ага, — легкомысленно отвечает Юра, но уже в следующий момент дёргает головой и оборачивается к Виктору. — Что? Ты думаешь, что он влюблён не в тебя, а в тот образ, который придумал?

— Мне так кажется.

— А его ты спрашивал?

— Он обидится.

— А сейчас обижаешься ты.

— Я не обижаюсь, я пытаюсь понять, как разрешить ситуацию без ущерба для нас обоих. Я не хочу его разочаровать, но в последнее время мне всё сложнее становится контролировать свои действия и слова постоянно. Это трудно — даже дома не иметь возможности расслабиться.

— Это вопрос доверия, — говорит Юра, меняя ноги, и теперь на станок становится левая. — Если ты не доверяешь ему достаточно сильно для того, чтобы расслабляться рядом с ним, то какого чёрта мучаешь и его, и себя? С этим нужно что-то делать.

— Я именно это и пытаюсь сделать.

— Нет, не пытаешься, — Юра убирает ногу со станка и рывком поворачивается к Виктору всем корпусом. — Рано утром ты идёшь на тренировку, лишь бы не пересечься за завтраком с ним. Это не попытки, это трусливое бегство. Ты всегда сбегаешь, когда становится слишком сложно с людьми.

— Или скучно.

— Но сейчас тебе сложно, — твёрдо говорит Юра и больше не смотрит на него.

Виктор Никифоров — это клубок противоречий, который запутывается сам и запутывает других. Юра нисколько не завидует Юри Кацуки, потому что отношения с Виктором — это русские горки и русская рулетка одновременно. Ты ныряешь вниз, только набираешь воздуха и расслабляешься, медленно поднимаешься на очередной склон, а ко лбу приставляют дуло пистолета и нажимают на спусковой крючок. В воздухе пахнет порохом, но выстрел холостой. А вот тело дрожит, воздух снова кончается, и кажется, что тонешь. А впереди ещё одна яма, в которую везёт тележка, норовя завалиться набок.

Наверное, такова цена за известность, талант и признание.

Юра впервые ловит себя на мысли, что, наверное, это слишком высокая цена для того, чтобы достигнуть своей цели.

— Если в следующий раз станет сложно, — Юра возвращается к станку, — приходи лучше ко мне. Дедушке ты нравишься, так что он будет не против. Всё лучше, чем плестись сюда и взламывать входной замок.

— Эй, я знаю код от сигнализации. И ты, видимо, тоже, — Виктор уже улыбается и выглядит, как обычно. Словно успел зарядить батарейки.

Юра ничего не отвечает, просто молча продолжает растяжку. Он сам не знает, зачем предложил это. Они с Виктором, скорее, приятели, не друзья. И уж тем более не близкие, но почему-то он даже не жалеет о сказанных словах.

— А ты сильно повзрослел, Юра, — вдруг говорит Виктор. — Незаметно так, но вырос. Это хорошо.

Да, думает Юра. Наверное.