Форсайт

– Порубай ножом на куски, быстрее отмерзнет, – посоветовал Михаил. Склонился над яичницей, глубоко вдохнул: – У… нямка! Год яичницы не ел!

– Тоже морозилку нашел работающую? – я подцепил свой кусок.

– Из порошка, – вздохнул Михаил. Быстро работая вилкой, смел всю яичницу, встал, извлек из морозилки остатки яиц. – Сделаем еще? Я не наелся.

– Валяй, теперь твоя очередь готовить.

Михаил кивнул и стал неумело разбивать промерзшие яйца. На пулемет он временами поглядывал, но казался теперь гораздо более дружелюбным.

– Кто ты такой вообще, а? – неожиданно спросил он.

– Никита.

– А откуда я тебя знаю? – Оставив яйцо рядом с плитой, он запустил руку в карман штанов, достал смартфон, что-то нажал и положил передо мной. Яйцо тем временем покатилось и упало на пол. Михаил подобрал его, подцепил ногтем треснувшую скорлупу. – Во! Так их надо очищать!

Оставив его биться с яйцами, я взял смартфон – на экран была выведена видеозапись. Я запустил воспроизведение.

Говорил сам Миша. Он сидел на фоне стены, телефон держал на вытянутой руке: изображение слегка подрагивало.

– Михаил! Это записываешь ты сам, но находящийся в форсайте! Человек, которого ты спас, – Никита. Он вроде нормальный чел, не прессуй его. Найди и пообщайся. Никита все расскажет, можешь ему доверять. И поосторожнее, ладно? Уверен, что оживешь, если варг сожрет?

Я покосился на Михаила – тот деловито размешивал на сковородке яичный лед. Запись эту он, конечно, уже просмотрел несколько раз.

– Во втором классе тебе… то есть нам нравилась Наташка, с которой мы сидели, – продолжал Миша. – А потом мы чихнули, из носа вылетела сопля, Наташка сказала «фу», и мы пересели. Мы никому никогда про это не рассказывали. Это чтобы тебя окончательно убедить.

– На экране я, сто проц, – подтвердил Михаил, когда я отложил смартфон. – Ночью опять отрубался, когда ты ушел. Потом обнаружил эту запись… Никита, так что такое форсайт и кто ты такой?

Я восхищенно покачал головой.

Ай да Миша! Мне и в голову не приходило писать письма или оставлять записи самому себе. Я ведь был уверен, моя более поздняя личность все и так помнит.

– Ты не знаешь про форсайты? – поразился я. – Честно?

– Нулем, – сказал Миша, скребя по сковородке вилкой. – Писатель такой был, Фредерик Форсайт. И еще это «предвиденье» по-английски, я помню.

Он вернулся от плиты со сковородой, честно разделил вторую порцию по обеим тарелкам. Сел напротив.

– Ну, рассказывай.

– Несколько лет назад часть людей на Земле стала видеть странные сны, – сказал я. – Про мир после глобальной катастрофы, где почти нет людей, нельзя смотреть в зеркала, бродят чудовища…

Михаил сосредоточенно жевал, глядя на меня.

– При этом мы вроде как попадаем в свои собственные тела, только в будущем, – продолжил я. – Это и называется форсайтом.

– Понял. – Михаил отломил кусок замороженной булки и стал подбирать ею крошки яичницы. – То есть ты сейчас человек из прошлого – в теле себя в настоящем?

Я кивнул.

С моей стороны я был человеком из настоящего в будущем, но какая разница.

– А мне запись оставил я сам из прошлого, когда оказался в моем теле… Где в этот момент был я? В прошлом?

– Нет. Не слыхал про такое. Наверное, просто отрубился.

– Понятно. – Михаил прислонился к стене и о чем-то задумался.

– Ты мне веришь? – спросил я.

– Пожалуй. Нечестно получается. Я из прошлого в себя попадаю, а я из будущего назад – нет.

Как-то он странно отнесся к моему рассказу. Словно это и впрямь было для него полной новостью.

– Михаил, так что случилось? Почему мир стал таким?

Он вздохнул. Снял очки, достал из кармана тряпочку и очень бережно протер линзы.

– Никита… Расскажи, а как оно все было раньше?

Очкарик без очков сразу становится другим. Михаил теперь выглядел беспомощным и растерянным.

– Ой, блин… – сказал я, соображая. – Нет, серьезно, что ли? И все так, да? Раньше… раньше было иначе. Хорошо было, только мы не понимали. А что ты помнишь, с чего все началось?

– Года четыре назад, – сказал Михаил. Вздохнул, нацепил очки. – Я вроде еще совсем пацан был. Встал утром, в квартире пусто, электричества нет. Свет такой странный… красное небо с облаками. Я смотрю в окно и понимаю, что это неправильно, что все было не так. А вот как – не знаю. Во дворе шумят, выглянул – народ собрался, обсуждает, что случилось. Но немного народа. Так… я потом прикинул… процентов десять от тех, кто в доме жил. В некоторых квартирах все остались, в других, наоборот, никого. Мобильники еще работали. Я помнил, как звонить, как разблокировать. Как по интернету лазить. Все отрубалось потихоньку, странно так… Интернет через три дня только полностью лег.

– Так про интернет ты, выходит, помнишь, – сказал я с сомнением.

– Помню. Много чего помню. Москва столица России. Лондон из зе кэпитал оф зе Грейт Британ. Волга впадает в Каспийское море. Дважды два – четыре. Я все помню! Кроме обычной жизни. Как эта Волга выглядела, а как выглядело море… Смысл только понимаю. Я потом искал книги, видеозаписи. Странно так – небо голубое, люди толпами ходят… моря, леса, пустыни… Так и было, да?

– Да.

– Вот гадство! – возмутился Миша.