Форсайт

– Чаще всего надписи находят рядом с компьютерами. Не бытовыми, конечно. Сервера, дата-центры, крупные вычислительные кластеры… Отсюда и пошла мысль о нейросети.

В папке были фотографии.

На фотографиях стены, столы, листы бумаги. Было даже фото потолка, на котором кто-то ухитрился оставить надпись.

«ЭТО СЛУЧАЙНО»

«VIOLATION D’ACCES»

«ОНО РАСТЕРЯНО»

«УМЫСЛА НЕ БЫЛО»

«ОШИБКА ОШИБКА ОШИБКА ОШИБКА»

«REBOOT REQUIRED, SAFE MODE»

«КОНФЛИКТ КОНФЛИКТ КОНФЛИКТ»

Я быстро пролистывал фотографии. Надписи были на разных языках, большую часть я не знал. А то, что мог прочитать, говорило об ошибках, растерянности, о том, что «оно» – чем бы оно ни было – не имело злого умысла.

– Вы умеете фотографии оттуда доставать? – вдруг сообразил я. – Как?

Григорян поморщился.

– Никак. Надписи воссозданы по описаниям, сохранено содержание и внешний вид. Для удобства работы.

– Ну… как-то все за теорию о нейросети, – согласился я. – Но писали-то люди!

– Да, похоже, что писали люди, оказавшиеся в момент События рядом с крупными информационными массивами. В последний месяц мы начали активно работать в этом направлении, вот… накопали. По всему миру.

– Но как…

Григорян развел руками.

– Давайте остановим запуск нейросети? – попросил я. – Ну что для этого надо? Давайте я совру, что мы в Мире После что-то такое узнали…

– Хорошая идея, но нам нужны железобетонные аргументы, – тихо ответил Григорян. – Понимаешь, Никита, все смотрят на нейросеть как на оружие. И на Мир После…

– Тоже как на оружие?

– Да. Как бы сделать, чтобы все вражеские города накрыло облаками… – Григорян зло усмехнулся. – Когда ученые, делавшие атомную бомбу против нацистов, поняли, что сотворили, они принялись бороться за мир. Но ничего не получилось.

– Где мы добудем аргументы… – пробормотал я. – Бесполезно все…

Григорян помолчал.

– Вы тоже не главные в проекте «Карамболь», Никита.

– Понял уже.

– Нет, еще не понял. Этим вечером вам начнут вводить «Форс» внутривенно. Для гарантии срабатывания и длительного форсайта. Ваша команда пойдет в дата-центр, но не одна. С вами будет человек, у которого действительно уникальная способность.

Я молчал, глядя ему в глаза.

– Его способность – отматывать время назад. Сможете откатиться до самого момента События. Увидеть его своими глазами. А потом, вернувшись, рассказать все.

– Есть и такая способность? – недоверчиво спросил я.

– Ты можешь убивать одним лишь словом. Мишка воскресает, даже разорванный на части. Лена в Мире После плавила танковую броню. Владислав создает объемное изображение и звук событий, которым даже не был свидетелем. Геннадий может временно поменять способности у других людей. Тебя еще что-то удивляет в том мире?

– Но время…

– Вы каждую ночь оказываетесь в своих телах из будущего. Что ты там говорил про время?

– Сдаюсь, – я поднял руки. – И с кем мы пойдем?

Григорян улыбнулся.

– Узнаете перед форсайтом.

Я кивнул и сказал:

– Мне кажется, уже знаю.

Глава тринадцатая

Обеденный зал пустовал. От «осенних» была лишь Алевтина, мрачная, словно сама осиротела, от «летних» остался Михалыч – тот выглядел бодрым, как обычно. Они сидели за одним столиком, и при виде нас с Леной актер приглашающе махнул рукой.

– Вас дожидаемся, – сообщила Алевтина. – Мальчишки уже разъехались.

Неловкость я испытывал такую, словно внезапно попал на похороны и должен сейчас выдавливать из себя слова сочувствия совершенно незнакомым людям.

– Мне очень жаль, – сказал я.

– Как это случилось? – не стала тянуть Лена.

– Ниблы, – коротко ответила Алевтина.

– А у нас – полный расколбас. – Михалыч неожиданно улыбнулся. – Алан всех порезал, а потом сам убился.

– Как порезал? – не понял я.

– Он умеет, – уклончиво ответил Михалыч. – Умел.

– Как Росомаха в кино, – пояснила Алевтина и провела в воздухе раскрытой ладонью. – Чик-чик.

– Мы наткнулись на парочку серпардов, – объяснил Михалыч. – Ну… на всякий случай оружие держали наготове, но не стреляли. Серпарды прикольные. Алан впереди шел, потом остановился. Смотрит на серпардов, те на него. Алан выпустил когти, мы думали, что он решил атаковать. А он разворачивается и…

Михалыч чикнул себя пальцем по горлу и очень правдоподобно захрипел. Потом рассмеялся.

Все-таки актеры – они странные.

– Алан сразу уехал, – добавил Михалыч. – Сказал, что ему так стыдно, что он никому в глаза смотреть не может.

– Объяснил, что случилось? – спросила Лена.

– Говорит, ничего особого не почувствовал. Просто решил, что надо нас убить.

– В общем, ниблы умеют действовать скоординированно и себя при этом не щадят, – заключила Алевтина. – А серпарды способны загипнотизировать человека при зрительном контакте.

– Учитывайте! – строго велел Михалыч. – Вы вроде как единственная наша надежда.

– Таких надежд в мире тысячи, – поправил я.

– Вот этой мысли допускать нельзя, – наставительно произнесла Алевтина. – Считайте, что вы последний шанс.

Я кивнул.

Бла-бла-бла. Пустой разговор.

Интересно, что бы они сказали, узнав, что мы вот-вот умрем?