Фортуна

(С опущенными глазами отступает к выходу.)

МАРИЯ-АНТУАНЭТТА

ЛОЗЭН!

Лозэн подымает глаза.

Вы столь забывчивы, сколь незабвенны!

Занавес

Картина пятая Последний поцелуй

J'ai été infidéle á mon Dieu, á mon Ordre

etámоn Roi. Je meurs plein de foi et de repentir.

Paroles du Duc de Lauzun sur l'échafaud.[9]

Одиночная камера в тюрьме Сент-Пелажи, 1 января 1794 года, пять часов утра.

Полная тьма. Из темноты голос и шаг Лозэна.

ЛОЗЭН

Так-так-так-так. – Еще разочек в такт

Пройдемся – так-так-так. – Итак, товарищ

Год девяносто третий – с плеч долой!

А с ним и голова! – Так вам и надо,

Шальная голова, беспутный год,

Так вам и надо за тройную ложь

Свободы, Равенства и Братства!

Век до рассвета!

В стуже, без света —

Радости мало

В этом курятнике!

За дверью возня с ключом. Дверь открывается. На пороге – прелестная шестнадцатилетняя девочка. Розовое платьице, белая косынка. В высоко поднятой руке свеча в медном шандале.

ЛОЗЭН

Кто и откуда,

Милое чудо?

ДЕВОЧКА

Я – Розанэтта,

Дочка привратника.

ЛОЗЭН

Видно взаправду

В вашем переднике,

Дама Фортуна,

Розы – бесчисленны!

– Что тебе, крошка?

РОЗАНЭТТА

Болен привратник.

Я за последней

Волею прислана.

(Деловито и радостно.)

Может, письмо вам угодно оставить родным?

Может быть, локон угодно отрезать на память?

Все, что хотите – просите,

Такой уже день:

Все вам позволено нынче!

ЛОЗЭН

Руки замерзли писать,

Всей же моей головы

По одному волосочку – на память – не хватит!

Брр!.. Что за стужа!

РОЗАНЭТТА

Что же вам нужно?

ЛОЗЭН

Я закажу вам – утренний ужин!

Дюжину устриц и стакан вина!

РОЗАНЭТТА

Дюжину?

ЛОЗЭН

Устриц.

РОЗАНЭТТА

Их едят без вилки

И без ножа?

ЛОЗЭН

(любовно)

Всегда себе верна

Малютка Ева! – Да, дитя.

РОЗАНЭТТА

Вина

Я принесу вам целую бутылку!

ЛОЗЭН

И зеркало еще!

РОЗАНЭТТА

Ну-ну, дружок!

ЛОЗЭН

И новую свечу...

РОЗАНЭТТА

Уж скоро утро!

ЛОЗЭН

И щетку для волос...

РОЗАНЭТТА

(вынимая из волос гребешок)

Вот гребешок

Вам мой покамест.

ЛОЗЭН

И еще платок...

РОЗАНЭТТА

И что еще, дружок?

ЛОЗЭН

Немножко пудры...

Ну, все теперь. Прости, что задержал.

РОЗАНЭТТА

Я принесу Вам свежие манжеты. —

(Хлопая в ладоши.)

Вы будете красивым, как на бал!

До скорого свиданья!

(Бежит к двери.)

ЛОЗЭН

РОЗАНЭТТА!

РОЗАНЭТТА

Что вам угодно, гражданин?

ЛОЗЭН

(чуть смущенно)

Не льстец

Я и не лжец, – я буду ждать вас страстно!

– Зачем ты раньше не пришла?

РОЗАНЭТТА

Отец

Мне не сказал, что вы такой прекрасный!

Слышно, как бегом бежит по коридору, потом – так же бегом – возвращается, – забыла запереть дверь на ключ. Лозэн улыбается.

ЛОЗЭН

Юные жены,

Юные девы,

Все вы – богини,

Все – королевы!

В юные лета

Разницы нету:

Антуанэтта —

Иль Розанэтта!

Так, в королевстве

Бога Амура

– Странное дело! —

Все – наизнанку:

Все поселянки

В нем – королевы,

Все королевы

В нем – поселянки...

Где-то бьет пять часов.

Ну-с, подведем итоги. Пять часов.

А ровно в шесть за мной придут, и будет

На Грэвской площади – всеславно, всенародно,

Перед лицом Парижа и вселенной

В лице Лозэна обезглавлен – Век.

Что скажем в назидание потомкам,

Лозэн – и Век?

Я не поклонник монологов. Быть

Сумел без слова. За меня на славу

Витийствовали шпага и глаза.

И все творенья славного Вольтера

Скуднее говорили сердцу женщин,

Чем мой безмолвный рот – одним смешком.

Да, не одна грядущей ночью скажет:

Сегодня в шесть утра – рукой Самсона —

С Лозэном обезглавлена – Любовь!

Да, много слез прольется этой ночью

Прекрасными очами... – Как любил

Я слезы юных жен! Сперва на дне

Темнейшем – ока, а потом у корня

И на краю ресниц, потом росой

Серебряной вдоль округленной щечки, —

Серебряным ручьем в долине роз!

О, соль слезы сцелованной!.. О частый

Повторный стук слезинок об атлас

Камзола... О последняя слеза,

– Уж туча пронеслась, уж всюду солнце, —

Нам на руку спадающая вдруг

Последним перлом...

(Глядит на свои руки.)

Неужели ж руки

И у меня потрескаются? – Черт

Побрал бы эту стужу! – Жаль вас, руки...

Да, господа аристократы, все

Простить могли бы вам друзья народа, —

Но ваших рук они вам не простят!

(Вскипая.)

И я, Лозэн, рукой, белей чем снег,

Я подымал за чернь бокал заздравный!

И я, Лозэн, вещал, что полноправны

Под солнцем – дворянин и дровосек!

Чем я рожден? – Усладой королев,

Опорой королей. – Цветком лилеи

Играл ребенком. – Что ж, мой юный лев,

За что умрешь сегодня? – За Вандею? —

– Нет, я останусь в Луврской галерее:

Против Вандеи генерал-аншеф.

Да, старый мир, мы на одном коне

Влетели в пропасть, и одной веревкой