Фортуна благоволит грешным

– Ну… Думаю, что если носить повязку и если вы не будете слишком часто много шевелить рукой, то рана заживет. Но может остаться шрам. – Она промокнула рану тряпицей. – К сожалению, я плохо разбираюсь в таких вещах. У меня куда больше опыта в том, чтобы сводить мужчин с ума, чем в обработке их ран после этого. Но ваша рана – чистая. Во всяком случае, настолько чистая, насколько можно этого добиться с помощью воды и…

– Проклятие! Что это было? Какая-то кислота?

– Бренди, – ответила Шарлотта.

Она протерла и его ладони, которые он оцарапал до крови, когда шарил по земле в поисках стилета. Когда же она накладывала повязку на его руку и затягивала узел, прядь ее волос коснулась его обнаженной кожи. Бенедикт попытался представить, как выглядели ее волосы. Интересно, распущены ли они? И в чем она сейчас? Что на ней надето? Ведь очень может быть, что она уже готовилась ко сну, когда он пришел… Мысленно застонав, он сжал кулак здоровой руки и постарался не думать о том… о чем очень хотелось думать.

Снова упершись сапогами в пол, Бенедикт, пытался спуститься с небес на землю. И тут он вдруг почувствовал, что правой ноге почему-то не очень удобно. Подвигав ногой, он понял, что неудобство причинял нож, который… Бенедикт вздрогнул, внезапно сообразив, что произошло.

– Мой нож… – пробормотал он. – Шарлотта, нож в моем сапоге – это не мой нож.

Послышался шорох, и матрас прогнулся – это Шарлотта села на кровать справа от него.

– А этот нож… Это нож того, кто на вас напал? – спросила она. – Вы убежали с ножом, которым вас ранили?

– Именно так. – Бенедикт криво усмехнулся и вытащил из сапога нож – тяжелый и гладкий, как змея. Держать его в руках было противно, и он, наклонившись, положил нож на пол возле кровати. – Скажите, как он выглядит?

Шарлотта придвинулась к нему поближе и пробормотала:

– Это кинжал. Тонкий, с прямым лезвием… и тусклой серебряной гардой. Рукоятка из перламутра и какого-то камня, но я не могу сказать, какого именно. Не могу разглядеть – здесь недостаточно светло.

– Значит, это игрушка богатого человека, – подытожил Бенедикт. – Возможно – аристократа.

– И очень может быть, что это тот самый нож, которым убили Нэнси, – подхватила Шарлотта, тяжко вздохнув.

– Боюсь, что так, – отозвался Бенедикт.

«Что тебе нужно?» – спросил его нападавший. И это был вопрос человека, который боится шантажа. Или разоблачения. Вероятно, незнакомец был уверен, что он, Бенедикт, знал о нем… что-то очень важное. Но он ведь знал только то, что знали все остальные, участвовавшие в дознании, не больше. Но не на всех же напали… На протяжении вечера в комнату многие входили и выходили, если бы кого-то еще ранили, то сразу поднялся бы крик. И это значит, что остальным обитателям Строфилда ничто не угрожало. Слава богу… Бенедикт вздохнул с облегчением.

А Шарлотта тем временем прижалась к нему и даже легонько приобняла его.

– Интересно, – произнес Бенедикт охрипшим голосом, – это тоже считается лечением моей раны?

– Нет, это для меня, если вы не возражаете. – Она положила голову ему на плечо, и ее длинные волосы упали шелковым водопадом на его руку, щекоча кожу. – Я не хочу ничего слышать о дознании. Пока не хочу. Понимаете, Нэнси напоминает мне меня саму. Так быстро все изменилось…

– Хорошо, мы не будем об этом говорить, – ответил Бенедикт.

Он обнял ее одной рукой, и они какое-то время сидели молча. Но было очевидно: что-то ранило ее в самое сердце – словно ножом. Тут она вдруг закинула ногу ему на бедра и тихо прошептала:

– Знаете, я…

– Мисс Перри, но вы же не…

– Внизу вы назвали меня Шарлоттой, – сказала она, чуть отстранившись.

– О, простите… Наверное, мне не следовало этого делать, пока вы не дали на то разрешение.

Вбежав в дом викария, он стремился как можно быстрее закрыть все двери и окна, поэтому в спешке назвал Шарлотту по имени – так, как называл мысленно с той самой минуты, как узнал ее имя.

– Считайте, что я вам его дала. – Она снова положила голову ему на плечо. – Пожалуйста, произнесите мое имя снова.

– Шарлотта.

Он произнес это имя медленно, словно пробуя каждый слог на вкус. А затем вновь обнял ее здоровой рукой. В ответ она провела рукой по его животу и положила ладонь на клапан его бриджей.

– Бенедикт, я…

– Шарлотта, вы правда этого хотите или используете меня, чтобы что-то забыть?

– А что, обязательно должно быть только одно или другое? – Пальцы ее скользнули ему за ремень, и Бенедикт лишь с трудом удержался от стона.

– Значит, отчасти и первое, и второе? – пробормотал он, судорожно сглотнув. – Ладно, это я могу пережить.

Бенедикт опустился на один локоть и уложил Шарлотту на кровать. Он уже готов был на нее наброситься, но тут она снова заговорила:

– Прежде чем вы ко мне прикоснетесь, я должна вам кое-что рассказать.

Глава 10

– О, женщина!.. – в отчаянии простонал Бенедикт. – Неужели вы именно сейчас хотите поговорить? Сколько же у вас секретов?

Тут она убрала руку с клапана его бриджей.

– Больше, чем нужно. Но так случилось, что самый большой из них вы уже узнали. Узнали, что Мэгги – моя дочь. А этот – второй по значимости.