Фортуна благоволит грешным

– Но этого не может быть… – простонал викарий. – Я знал, что если мы позволим… Но вот… Почему же так случилось?

– Что случилось? – Мэгги подобрала с пола письмо. – Кто такая Шарлотта Перл? Они написали фамилию тети Шарлотты с ошибкой?

– Я уверена, это случайность, – сказала Шарлотта, стараясь говорить как можно спокойнее. – Имена не так уж сильно отличаются. Наверное, кто-то неправильно написал мое имя, то есть фамилию. Вот и все…

Но как же так? Ведь о том, что Шарлотта Перри являлась также и Шарлоттой Перл, знали только ее родители и Эдвард Селвин. А Эдвард… Конечно, он слишком уж важничает, но сердце у него не злое. Он не настолько жесток, чтобы предать гласности ее тайну.

– Кто принес это письмо в дом? – спросила Шарлотта.

– Баррет забрала почту как обычно, – проскрипел викарий. – И там было… оно. Как будто ему здесь место.

– Нет, ему здесь не место, – пробормотала Шарлотта.

У нее имелись кое-какие вопросы: например, знал ли кто-нибудь в деревне о лондонской куртизанке, исчезнувшей месяц назад? Но не спрашивать же об этом знакомых… «Самый секретный секрет секретной куртизанки вскоре будет раскрыт», – со вздохом подумала Шарлотта и тут же зажала рот ладонью, чтобы сдержать нервное хихиканье.

Бенедикт наклонился к ней и тихо прошептал ей на ухо:

– Какое-то письмо, как я понял. Это плохо? Я должен что-нибудь сделать? Или просто стоять здесь как статуя?

– Как статуя… пожалуйста. Прошу вас, не уходите. – Шарлотта сейчас не могла держать его за руку, но ей нравилось, что он находился рядом. – Дорогая, дай мне взглянуть, – сказала она, обращаясь девочке, по-прежнему разглядывавшей письмо.

Мэгги с готовностью протянула ей письмо, и Шарлотта перевернула его, чтобы посмотреть на печать и на штамп, указывающий, откуда письмо отправлено.

– Письмо франкировано, – пробормотала она.

То есть письмо не требовало почтовой оплаты, потому что было отправлено членом парламента или пэром. И теперь Шарлотта поняла, от кого оно. От маркиза Рэндольфа, у которого сердце маленькое и сморщенное, как грецкий орех.

– Я уверена, это ерунда, – снова сказала она, стараясь казаться беззаботной. – Прошу меня извинить, папа. Мама, Мэгги, прошу прощения, что мы прервали ваш урок.

– Lypámai, – произнесла Мэгги, весьма довольная собой. – Так люди извиняются в Греции, – пояснила она.

– Возможно, так некоторые люди выходят из затруднительного положения, – уточнил Бенедикт. – Но не те, что околачиваются в портах.

– Вы должны научить меня кое-каким словам из их словаря, – сказала миссис Перри.

Викарий со вздохом закрыл глаза. Шарлотта же обошла его и зашагала по коридору. Куда именно, она и сама толком не знала. Наверное, в первую пустую комнату, которая ей попадется. Там она вскроет письмо и узнает, что в нем. Она не хотела вскрывать письмо, но должна была это сделать. Да, ей придется его вскрыть.

Кто-то легонько коснулся ее плеча. Это был Бенедикт, и он тотчас спросил:

– Хотите, я составлю вам компанию, пока вы будете читать письмо?

Шарлотта кивнула.

– Да, хочу. А это письмо… Оно адресовано на мое лондонское имя, – добавила она, понизив голос.

Бенедикт тихо выругался, потом спросил:

– Ладно. Как насчет столовой? Там кто-нибудь есть?

В столовой никого не оказалось, и Шарлотта, переступив порог, подошла к стене в дальнем углу комнаты. Остановившись рядом с ней, Бенедикт тихо сказал:

– Я бы прочел это письмо за вас, если бы мог.

– Я знаю, спасибо. – Шарлотта тяжело вздохнула и добавила: – Ладно, лучше уж покончить с этим побыстрее.

Она сломала печать и едва не расхохоталась, увидев, насколько кратким оказалось это послание.

«Перл,

я не освобождал вас от нашего соглашения. Если вы вернетесь в свой дом в Лондоне до конца недели, все будет прощено.

Рэндольф».

– Этот человек немногословен как в спальне, так и вне ее, – пробормотала Шарлотта. Она сложила письмо и убрала его в карман платья. Потом пересказала Бенедикту содержание и тут же добавила: – Однако он ошибается. Все не будет прощено.

– Возможно, он простит, но для прощения нужны двое, – заметил Бенедикт. – И кто же такой этот Рэндольф?

Шарлотта задумалась. Как же лучше всего кратко описать этого человека? На первый взгляд – красивый. Мрачный и язвительный. Конечно, богатый, поэтому она и согласилась принять его в качестве покровителя. Тогда Шарлотта еще не знала, что он являлся рабом своего желания побеждать любой ценой. И не знала, как он жесток.

– Рэндольф – маркиз, – сказала наконец Шарлотта. – Это из-за него я сбежала из Лондона.

– И он написал вам сюда? – проворчал Бенедикт. – Проклятие…

– Вы ведь чувствовали шрам на моем лице, – продолжала Шарлотта. – Так вот, это Рэндольф меня порезал, когда я сказала, что не хочу больше иметь его своим покровителем. Он заявил, что никогда меня не отпустит. И что сделает так, чтобы я не годилась ни для кого другого.

– Что ж, он потерпел сокрушительное поражение. Но это из-за него вы носите с собой нож? Боже правый, какой же он негодяй…