Фостер

В Москву Фостер прибывает в мае. Он посещает IV Всероссийский съезд профсоюзов. Делегаты съезда, представляющие 7 миллионов членов профсоюзов, обсуждают проблемы перестройки экономической жизни. Они убеждены в том, что рабочие России способны совершить «чудо» — покончить с разрухой и отсталостью и построить новое, социалистическое общество. Они верят в дружбу и солидарность рабочих всего мира. В свою очередь, делегаты съезда, отмечает Фостер в одной из своих корреспонденций из Москвы, постановляют пожертвовать 200 тысяч золотых рублей из средств советских профсоюзов бастующим углекопам в Англии.

17 июня Моссовет объявил праздничным днем. На Красной площади состоялся парад частей Красной Армии и демонстрация трудящихся в честь делегатов предстоявшего конгресса Коминтерна. С семи грузовиков, оборудованных под трибуны, ораторы, делегаты и гости конгресса, среди них Фостер, приветствовали москвичей.

О том, какое впечатление произвела демонстрация на Фостера, можно судить по корреспонденции, которую он послал в американскую профсоюзную газету «Голос труда». Она была опубликована 26 августа 1921 года под заголовком «Красная демонстрация глубоко взволновала Фостера». С тех пор прошло больше пятидесяти лет, но корреспонденция и сегодня привлекает искренностью. Читая ее, мы точно смотрим кинохронику того героического времени, когда по Красной площади печатали шаг бессмертные творцы и участники Великого Октября, опаленные огнем гражданской войны и озаренные верой в грядущую эпоху социализма:

«Иногда доведется пережить такое, чего не забудешь до конца жизни. Сегодня (17 июня 1921 г.) это выпало на мою долю. Я был свидетелем в Москве грандиозной массовой демонстрации. Мне казалось, что передо мной раскрылась душа революции.

Демонстрация, состоявшаяся в честь конгресса III Интернационала, который откроется через день-два, происходила на исторической Красной площади в Москве. Нельзя даже представить себе более подходящего места для революционной манифестации…

…Когда видишь Красную площадь, заполненную волнующейся толпой революционного пролетариата, как это было сегодня, переживаемое чувство описать невозможно.

День начался с парада Красной Армии. Около 20 тысяч солдат Московского гарнизона строем вошли на Красную площадь, запрудив ее целиком. Представлены были все рода войск, в том числе пехота, кавалерия, артиллерия, связь, офицерские школы и т. д. Наверху, над собором Василия Блаженного, висела огромная «колбаса» аэростата наблюдения; два десятка самолетов то взлетали, то выскальзывали из-за тяжелых туч над головами. Точно в назначенное время вместе с двенадцатым ударом больших кремлевских часов церемония началась.

…Войска стояли по стойке «смирно», и каждый полк хором приветствовал принимавших парад: «Служим трудовому народу», когда они к нему подходили. А громадный сводный оркестр продолжал играть волнующую мелодию «Интернационала». Это была незабываемая сцепа.

Когда я глядел на эту простую, но в высшей степени впечатляющую картину, я не мог не сравнивать ее с пышными парадами империалистических армий, которые я видел в других европейских городах. Как различно их содержание: этот служит типичным примером борьбы за свободу, справедливость и человечество, а те — за тиранию, рабство и жестокое кровопролитие.

На парадах империалистических войск обычно видишь офицеров из иностранных государств, которых приглашают инспектировать войска. На этом параде имело место аналогичное явление, только вместо иностранных капиталистических офицеров, приглашаемых для наблюдения и изучения, это были делегаты рабочего класса…

Особенно интересно было наблюдать внешний вид войск. Их моральное состояние поразило делегатов, многие из которых воевали на фронтах великой войны. Солдаты выглядели сытыми, хорошо обученными и тщательно экипированными. На большинстве из них было обмундирование цвета хаки, хотя на солдатах одного специального рода войск были красные брюки, а на солдатах другого — черные. У некоторых других на груди были нашиты красные полосы. Форма их состояла из мягкого шлема, гимнастерки с тяжелым кожаным поясом, обычных галифе и высоких кожаных сапог. В целом выглядят они щеголевато. Мне не удалось узнать, какого образца у них винтовки, но мне сказали, что большинство из них французские, захваченные у Врангеля. У солдат был очень деловой вид, который еще усиливался тем, что у них неизменный обычай носить винтовку с примкнутым штыком.

Офицеры удивительны в своем роде. Они обращали на себя внимание полным отсутствием характерного для военных чванства и хвастовства. Держались они спокойно, и видно было, что они квалифицированны и человечны. Это полная противоположность офицерам старой царской армии. Большинство офицеров Красной Армии совсем молоды, но они опытные ветераны…