Фотограф

– С эпидуральной анестезией? – Он плотно прижал руки друг к другу.

Я кивнула, стараясь дышать глубоко. Думаю, что Амелия предпочтет кесарево сечение, чтобы у нас с младенцем не было лишней связи.

– Были какие-то сложности во время родов или беременности?

– Нет.

Он взглянул на бумаги, лежавшие перед ним на столе.

– Вы кормили грудью?

Какое это вообще имело значение?

– Не думаю, что это важно, – фыркнула Амелия. – Мы будем кормить малыша смесью, так же как и Натали.

– Ладно. – Доктор встретился со мной взглядом. – Ладно.

Он не доверял мне, но пока не был помехой.

Глава 16

Процесс пошел. Я была на пути к тому, чтобы носить ребенка Страубов. Перенос эмбриона был назначен на середину мая. Гормоны и стероиды, которые я для этого принимала, не очень хорошо сказались на моем состоянии. Большую часть времени я чувствовала себя больной, меня тошнило и будто раздуло. Но побочные эффекты тела беспокоили не так, как растущее чувство тревоги – подсознательное чувство страха, что что-то может пойти не так. Если я не справлюсь, Амелия сразу потеряет веру в меня. Она тут же обратится к другой суррогатной матери, а ее восхищение мной рассеется как дым.

С тех пор как я переехала, Ян несколько раз неожиданно навещал меня. Если он не хотел видеться со Страубами, то звонил сразу в мою дверь. Сперва я считала его назойливым, но постепенно привыкла. Мы пили кофе или что-то еще, в зависимости от того, в какое время дня он приходил. Но он никогда не оставался надолго. К счастью, он перестал спрашивать о Джаспере, но в его глазах по-прежнему сквозил вопрос.

В начале мая он пришел ближе к вечеру и предложил поужинать в баре в центре. Мы сели на веранде и заказали гамбургеры, картошку фри и бутылку красного вина. Он рассказал мне о доме в Нью-Джерси, над проектом которого работал, а затем о квартире в Риме. Мы говорили о симметрии, асимметрии, свете, тенях и точках фокуса.

– На следующей неделе мне нужно в Рим, поедешь со мной? – спросил Ян.

Такого предложения я никак не ожидала.

– Нет.

– Это только на выходные.

Я не хотела ехать в Рим. Не с Яном.

– У меня есть обязательства.

– А среди них есть правила о посещении Рима? – Ян пытался шутить.

Я опустила взгляд в тарелку, чтобы полить гамбургер кетчупом и горчицей, после чего добавила латук и помидор.

– Я не могу.

Мои отношения с Яном, если их так вообще можно было назвать, продвигались медленно. И его предложение казалось уловкой.

– Ты хочешь жить жизнью другого человека, – сказал он, – в то время как твоя собственная жизнь могла бы быть прекрасной.

Ян хотел верить, что понимает меня лучше, чем я сама понимаю себя.

На самом деле он был неправ. Совсем неправ.

На следующий день Элиза встретила Натали у входной двери. Кошка постепенно привыкала к ее визитам. Натали опустилась на корточки и почесала ее за ушами.

– Мама говорит, что у нее аллергия на кошек. Раньше говорила, что на собак, но однажды папа принес домой Ицхака. Сказал, что вернет его, если у нее потекут сопли. Но с ней все было нормально.

Я не рассказывала Натали, что Ицхак меня укусил, и, видимо, Амелия тоже не стала. В принципе, это было не так уж и важно, учитывая, что его отношение ко мне вернулось в норму, и я изо всех сил старалась забыть об этом инциденте.

Элиза удовлетворенно урчала. Натали прошла в гостиную.

– У этой комнаты уже появляется собственный облик.

Девочка взяла фото, на котором был запечатлен Джаспер на пляже, – я поместила его в рамку и поставила на журнальный столик. Накануне вечером я решила расставить три фотографии Джаспера в неприметных местах: у моей кровати, на журнальном столике и на рабочем столе, чтобы казалось, будто я не хочу привлекать к ним внимания.

– Как часто ты разговариваешь с сыном? – спросила Натали.

– Правда, он милый?

– У него темные волосы. – Девочка провела пальцем по лицу Джаспера на фото. – Он не особо похож на тебя.

– У нас одинаковые носы. – Я еще раньше приметила это и обрадовалась, что у меня с сыном есть общие черты.

– Ты скучаешь по нему?

Натали так тщательно изучала фотографию, что, хотя я и верила в правдивость этого снимка так же, как верила в реальность сына, на какой-то миг я почувствовала укол страха. Что, если Натали заметит что-то необычное на фотографии, что заставит ее сомневаться в правдоподобности всей истории?

Я села на диван и откинулась на подушки.

– Этим утром, когда я была в магазине, мне напоминало о нем буквально все.

– Когда он вернется и будет жить с тобой?

Девочка оглядела комнату, по которой я с особым старанием распределила вещи Джаспера. Хотя плюшевый мишка и несколько детских книг все еще не были распакованы. Те же предметы, что я уже достала, не выглядели так, будто их нарочно выставили напоказ. Все было органично. У меня был целый шкаф его одежды и матрас для кровати.

– Ты уже знаешь, когда он приедет? – повторила свой вопрос Натали.