Фотография из Люцерна

А я все еще не могу прийти в себя. Снова начинаю плакать, не в силах с собой справиться, вцепляюсь в Луиса, и он уводит меня со сцены.

На прием я не остаюсь. Говорю Грейс, что таков замысел.

Смываю грим, принимаю душ и иду к коллегам. Мы с Рексом и Луисом молча покидаем здание через черный ход, нас ждет такси.

Рекс возбужден.

– Ты порвала их в клочья, Тесс! И на прогоне все было отлично, однако зрители создают совершенно особый настрой. Ты наэлектризовала публику, они были в твоей власти; их корежило от жалости и стыда. Я видел почти все твои спектакли, но не помню, чтобы ты так выкладывалась. – Он поворачивается к Луису. – Ты тоже был великолепен. Мощное исполнение. И общая тайна – у вас все получилось как надо, тонко и ненавязчиво.

Мы сидим в ресторане. Я уже настолько измучена, что едва нахожу силы разговаривать. Лишь через полчаса, под устрицы, жареного цыпленка и шампанское, у меня открывается второе дыхание.

Луис спрашивает:

– Тесс, ты как?

Уверяю его, что в норме.

– Просто надо хорошо выспаться. В моей голове слишком долго сидела миссис Z. Пора ее оттуда извлечь и переключиться на что-нибудь новенькое.

Правда ли я «порвала всех в клочья» сегодня вечером? Хочется верить, что да. Хорошо или плохо, – я рада, что все закончилось и что мне никогда больше не придется перевоплощаться в эту свою героиню.

Впереди новая работа: история о Шанталь, убитой оклендской доминатрикс, одержимой личностью Лу Андреас-Саломе, и о молодой актрисе, которая заняла ее жилье и, в свою очередь, помешалась на них обеих.

Я не ставлю будильник и встаю только около одиннадцати. На автоответчике куча поздравлений.

Грейс в экстазе. Большинство зрителей еще несколько часов обсуждали шоу. «Они никак не могли успокоиться. Никто даже не вспомнил про высокую цену. За свои деньги они получили стоящее зрелище! Я горжусь, что «Монолог» проходил у меня в доме, Тесс. Дай знать, если решишь показать его еще раз. Зал всегда в твоем распоряжении».

Джерри не настолько экспрессивный, зато в его сообщении есть фраза, которая начисто смывает всю накопившуюся между нами горечь: «Твоя миссис Z – только о ней и говорили. Этот архетип, герой и монстр одновременно, известен с доантичных времен; его хорошо изучил и описал Марсель Пруст. А твоя героиня – образчик этого архетипа в двадцать первом веке. Какой крик души! Если бы у меня когда-нибудь и были сомнения, что ты талантлива, сегодня вечером они развеялись бы в прах».

Когда твой бывший признается, что недооценивал тебя, – это ли не достижение!

Доктор Мод говорит, что ей было до слез жалко героиню и, может быть, еще сильнее жаль меня: «Ты ее создала, а потом обнажила перед публикой. Однако тебе и самой пришлось выложиться; пришлось перетрясти всю себя, чтобы найти основание для образа». На следующем сеансе, обещает она, мы поговорим об этом подробнее.

Однако самую неожиданную реакцию я получаю от Лео Скарпачи. Он звонит около полудня. Я смотрю на определитель и снимаю трубку.

– «Ослеплен» – это подходящее слово? – спрашивает он.

– Вполне. Но давайте лучше остановимся на «поражен»… если вы поражены.

– О, да. Никогда не имел дело с людьми типа миссис Z. Вы показали мне мир, о котором я ничего не знаю, и заставили поверить, что он существует. – Он медлит. – Ничего, что я так говорю, Тесс?

Уверяю его, что лучшего комплимента и быть не может.

Он нерешительно произносит:

– Я хотел бы узнать вас получше, Тесс. Завтра мы и так увидимся, когда я буду опрашивать Джоша. Однако я подумал… вы не согласились бы…

– Встретиться с вами? Если вы спрашиваете об этом, ответ утвердительный.

– Спасибо. Если в субботу вечером удобно, я бы за вами заехал. Можно поужинать, а потом я бы хотел пригласить вас на представление, которые вы точно еще не видели. Не такое изысканное, как вчера вечером, но оно вполне в декадентском стиле, а вы говорили, что любите декаданс.

Днем приходит Джош, делать жалюзи.

– Тесс, мне очень понравилось, спасибо. Слегка удивился, что ты еще и детектива пригласила. Я по-прежнему не рвусь с ним откровенничать.

– Это ради Шанталь, Джош. Ради нее.

Он не спорит.

– Конечно. Только вот так поговоришь-поговоришь с копами, смотришь – и уже в чем-то сознался.

– Да не нервничай. Я буду там же. Ты ведь собирался меня рисовать? Кстати, Скарпачи от этого не в восторге. Он любит смотреть свидетелям в глаза. Поэтому ты получишь некоторое преимущество. Мой совет – пока будешь работать, постарайся разобраться, что и как. А после моего ухода, поговори с ним без недомолвок. Ему надо лишь найти убийцу Шанталь. Ты же тоже этого хочешь?

Джош крепит ткань и спускается вниз. Все работает прекрасно; когда жалюзи опущены, окно затемняется полностью. Теперь меня с крыши никому не разглядеть.

С самого начала разговора Скарпачи пытается настроить Джоша на мирный лад. Он застывает перед незаконченной «Королевой Кубков», лицо которой уже приобрело некоторые мои черты.