Fourth Screem

В-третьих, на эту же объединяющую силу Закона возлага­лась и на­деж­да в деле преодоления племенных разногласий между основными 12 ко­лена­ми сынов Авраама, которые расселялись и управлялись самостоятель­но. Во главе каждого колена стояли независимые друг от друга старейши­ны.

Понятно, что все эти задачи в один присест не решают­ся, а растягива­ю­тся обычно на века. В этом смысле, ев­рей­ская начальная история мало чем отличалась от национального становле­ния других народов. У всех оно начиналось с преодоления центробежных сил племен или княжеств центро­стремительной силой объединения и един­ства. Что отличало евреев, так это более сильная, чем у других народов, идеологическая опора – законы иуда­изма. Верховный авторитет Торы был абсолютным в той же мере, если не в большей, чем в нашем недавнем прошлом святейшие догматы мар­ксизма-ленинизма.

Некоторые исследователи рассматривают эпоху Су­дей как пример пер­вой в истории человечества (на 400 лет раньше, чем у греков! – Даймонт) демократии, а еврейские царства – в качестве первых в ис­то­рии человече­с­тва конс­титуционных монархий. И то, и другое обос­но­­вывается тем, что ни судья, ни впоследствии царь, ни первосвященник – ника­кое лицо не могло быть и не было выше Закона Торы, и таким образом здесь осущест­влялся принцип равенства перед Законом.

Если это так и если учесть, что Закон Торы, как ни крути, а все же сугубо религиозный, то прежде, чем говорить о демократичности и консти­туционности еврейской национальной жизни, уместнее сказать о ее теокра­тических основах – об абсолютной власти Бога.

Да, никто не стоял выше Закона, но вот равенство перед ним – вещь весьма условная и нуждается в существенных оговорках. Ведь сам Закон по-разному относился, скажем, к мужчине и женщине, к священникам и мирянам, и даже по-разному наказывал за одно и то же преступление. На­пример, дочь священника, обманувшая будущего мужа в своем целомуд­рии должна была подвергнуться сожжению, а дочь мирянина – побитию камня­ми. Я не берусь судить, что из них более поучительно, но различие такое поче­му-то было. Это детали, однако – весомые для определения образа пра­вле­ния и социального строя, явившего и первый в истории пример госу­дар­ственности тео­кратической.

Не много народов могут похвастаться столь ранними зача­тками демок­ратизма и конституционности, но и не много среди них найдет­ся таких, кто уже тогда поражал мир столь глубоким и органическим сращением нацио­наль­ного и религиозного, подчинением идей самоопределения и государст­венного благопо­лу­чия детально разработанной религиозной диктатуре.

На этом пути на протяжении где-то 3-4 веков, вплоть до окончания правления Соломона (928 г. до н.э.), всего лишь третьего еврейского царя, предки наши достигли величайших успехов. Были расширены границы (при Давиде территория страны была в 3 раза больше современного Изра­и­ля, и многим современни­кам она казалась чуть ли не империей), построе­ны горо­да, налажены ремесла и торговля с другими странами, раз­работаны методы налогообложения, приглушены племенные разногласия. Завоеван­ный у иевуси­тов Иерусалим был увенчан храмом и превращен в величес­т­венную столицу – в город святости и мира. И вдруг...

И вдруг большинство народа, или его представительного собрания в лице старейшин колен, отка­зы­вает­ся признать своим царем на­следника Соломона – и страна раскалыва­ется на две неравные половинки, на два са­мо­стоятельных государства. Не уверен, что землетрясение при­род­ное могло нанести нам больший ущерб, чем этот внезапный национальный распад. Будь Солженицын евреем, он назвал бы это ударом по живому на­родному телу, рассекшим его на куски.

Еврейская теологическая история – Третья книга Царств – объясняет это роковое событие Божь­­ей карой Соломону за его грехи. В этом же клю­че, почти дословно пересказывая Библию, подает его и Иосиф Фла­вий.

Будучи великим и мудрым правителем Соломон, вместе с тем, нару­шил предписания Отцов. "Сходя с ума по женщинам и необузданно преда­ва­ясь удовлетворению своих половых влечений, царь... не удовлетворялся одними туземными женщинами, но брал себе в жены множество иностра­нок... и тем нарушал Моисеевы законы, в силу которых было запрещено сожитие с ино­земными женщинами... Соломон, в угоду этим женщинам и из любви к ним, стал поклоняться и их богам... оставляя поклонение своему собствен­но­му Богу" ("ИД", кн. 8, гл. 7).

Обратим внимание: не многоженство (оно не запрещалось еврейским зако­ном) и не разврат вменя­ю­т­ся Соломону в вину, а нарушение запрета на жену-иностранку и, как последствие, измена еврейской идее Бога.

Согласно Флавию, царю "пришлось уже раз сог­ре­шить и нару­шить законоположение, а именно тогда, когда он велел соо­ру­­дить изображения медных быков под жертвенную чашею... и фигуры львов у собственного своего трона: ведь изображения эти были сооружены им во­п­реки точному запрещению закона" (Там же).