Фрагменты сожалений

«Да заткнись ты, старая!» – мысленно выругалась девушка, хотя злилась скорее на саму себя. Тоже поднявшись на ноги, она вытирала впитывающийся в одежду ароматный горький напиток, причем делала это так, словно стряхивала с себя хлебные крошки. Благо кофе успел остыть.

– Иди-ка ты сними и закинь эти вещи в стирку, смой с себя кофе и одевайся в школьную форму, а я сама тут приберусь.

Что Валерия и сделала. И вскоре стояла в прихожей, обувая туфли на невысоком квадратном каблуке.

– Я пошла! – оповестила она бабушку, однако не поспешила выходить – дождалась, пока та по обычаю выйдет и обнимет ее.

– С богом! – проскрипела старушка и, прежде чем выпустить из объятий, поцеловала в щечку.

«Если бы он еще существовал», – подумала Лера, выходя за дверь.

– Вот скотина! – состроив недовольную мину, выругался Максим в адрес водителя, не посчитавшего нужным сбавить скорость своей колымаги перед большущей лужей, мимо которой как раз в этот момент проходил подросток. В итоге его новенькая, купленная в прошлом месяце и впервые – не считая примерки – надетая парадная школьная форма уже оказалась пропитана асимметричными пятнами грязной воды. Остановившись, с раскинутыми в стороны руками осматривая изгаженные оксфорды, брюки и приталенный пиджак, он подумал: как же хорошо, что костюм и обувь на нем черного цвета, а не какого-нибудь светло-синего или – чего доброго – белого. Иначе бы он вернулся домой, чтобы среди сотен людей не стать центром позорного внимания. – Сраный педик, – буркнул он и пошел дальше.

Вот и угомонившийся ранним утром дождь возвратился: поначалу покрапывая, он через считанные минуты разразился ливнем. В иной ситуации Максим, чертыхнувшись, раскрыл бы держащий в руке сложенный автоматический зонт (выглянув в окно сразу после ночного сна, он смекнул: наивно полагать, что с таким небом и ветром погода подстроится под школьников с родителями и прочими и тучи выпустят солнце из заточения) и продолжил путь как ни в чем не бывало, но сейчас дождь полил как нельзя кстати, – это хороший шанс войти в школу пусть и промокшим с головы до ног, зато чистеньким.

Еще минут через пять, проходя по дугообразной дороге, которая тут и там изгибалась подъемами и спусками разной высоты и градусом наклона, на перпендикулярном пересечении двух улиц он разглядел Леру. Она стояла, скрестив ноги, держа одной рукой раскрытый зонт – по-строгому однотонный, черный, – и даже с расстояния в десятки метров Максим различил на ее лице недовольство и раздражение – очевидно, не в последнюю очередь из-за непогоды. Но, узнав в появившемся в поле зрения человеке своего любимого, девушка немного расслабилась: межбровная вертикальная морщинка разгладилась, внутренние края бровей приподнялись, приподнялись и уголки губ. Когда Максим с ней поравнялся, ему пришлось перенять зонт из ее руки в свою (девушка настояла на том, чтобы он таки укрылся от дождя – не под своим зонтом, так под ее), и до школьного здания они шли бок о бок: он держал аксессуар, а его самого – под локоть – держала Лера.

До линейки оставалось около получаса, и на школьном крыльце уже толпилась куча народу всех возрастов: и маленькие детки с мамами, папами, бабушками и еще невесть кем, и подростки, и в шаге от взрослой жизни здоровые лбы. И почти все они стояли под раскрытыми зонтами, хотя их и без того укрывал от дождя длинный козырек. Проталкиваясь между собравшимися, Лера (она случайно наступила на ногу какому-то первокласснику или второкласснику, и, когда тот возмущенно воскликнул «эй!», не оборачиваясь, послала его крепким словечком) с Максимом вошли в здание, в холле которого людей, как и ожидалось, было в разы больше. Почти все улыбались, смеялись, пожимали друг другу руки, обнимались, перебрасывались шутками – удачными и не очень, – стряхивали с волос и зонтов капли дождя. Снующие туда-сюда преподаватели и кое-кто из старшеклассников подходили то к одним, то к другим и оповещали о переносе проведения мероприятия в спортзал. Впрочем, время начала сдвинулось лишь минут на пять вперед, и ровно в одиннадцать часов массивное помещение по периметру оказалось забито под завязку – люди из самых задних рядов были едва ли не вдавлены в стены. В воздухе кружил запах сотен цветов, связанных во множество десятков букетов.

– Боже, как же шумно и нудно! – полушепотом, скорчив гримасу, вскоре после начала пожаловалась Лера своему бойфренду.

– Есть такое, – согласился тот, старательно подавил зевоту и сгибом указательного пальца вытер увлажнившиеся уголки глаз. – А что поделать? Раз уж пришли, придется стоять. А не пришли бы – огребли. Да и старикам нашим вряд ли понравилось бы выслушивать эти преподавательские «бу-бу-бу» в назидательном тоне.

– Отстой. Нудно вдвойне.