Фрагменты сожалений

– Шприцы какие-то, – повторил Игнатий и поравнялся с ней. – Один, два, три… четыре. Четыре штуки. Четыре шприца.

Девушка сделала еще шаг вперед, подняла с матраса (поверх которого красовались два больших засохших пятна (чего именно – знать она не хотела) и несколько коричневых точек, вероятно, от раздавленных насекомых) один из шприцов с натянутым на его наконечник иглой и поднесла поближе к лицу, чтобы получше рассмотреть. Тонкий, двухмиллилитровый, он был пуст, с вытянутым до предела штоком, но стенки изнутри были чем-то окрашены – вероятно, закачиваемой внутрь кровью.

– Мало того что здесь тусуются какие-то сектанты – и нет, я не о нас, – так они здесь же еще и наркопритон устроили! – возмутился Антон.

– Думаешь, героином или метадоном ширялись? – Валерия скривилась. Ей никто не ответил.

– А там что? – Наташа, сощурившись, указала пальцем на нечто выглядывающее из-под кровати, буквально в паре сантиметрах от туфли Марины. Та проследила за ее пальцем, наклонилась, когда ей посветили под ноги, и вытянула резиновый жгут.

– Выбрось всю эту дрянь, пока заразу не подцепила! – неожиданно громко воскликнул Игнатий, заставив некоторых подскочить на месте.

– Боже… ну, ты ж… напугал, блин, – сказала Наташа, хлопая ресницами.

Марина послушно разжала пальцы и легким пинком отправила жгут обратно под кровать, но шприц продолжила держать. Затем, воззрившись на готового было раздуть панику:

– И как я, по-твоему, заразу подцеплю?

– Наркоманы могли быть ВИЧ-инфицированными, поэтому заразу можешь подцепить очень даже просто: достаточно слегка уколоться иглой, на которой наверняка хранятся микрочастички тех наркош.

– Состроив гримасу, девушка без лишних раздумий отбросила шприц в сторону, отряхнула ладони и вышла за спины скучковавшихся ровесников.

– Что ж, в общем-то, можем продолжить, – продекламировал утративший интерес к комнате Арсений.

Вернувшись в центр зала (Антон, выходя последним, прикрыл дверь, чтобы комната-притон, как говорится, не мозолила глаза, а через окно, если вдруг кто в него заглянет, их никто не увидел), все снова расселись вокруг свечек на полу, заняв прежние места. Максим, погрузившись в свои мысли, произнес тихим монотонным голосом:

– Двадцать шесть свечей: по три – на каждого, две – мертвецу. А кто мертвец?

На том он замолчал. Все смотрели на него, ожидая продолжения, посчитав услышанное своеобразной загадкой. Кто-то промычал, другой – по кругу обежал взглядом зал, считая количество свечей (включая закрепленные вдоль лестницы), после в уме складывая с зажженными на втором этаже и здесь, перед ними. Поскольку Валерия понимала его лучше остальных, она лишь посмотрела на него с сочувствием. Хотела было взять его ладонь в свою, тем самым напомнив, что она здесь, рядом с ним, что он давно не один. Передумала. Вместо этого обвела глазами ребят, отметила, что все настроены на нужный лад, и заговорила:

– Итак, продолжим. – Пауза в несколько секунд, за время которой все внимание переключилось на нее, задумчивый взгляд в пол и глубокий ровный вздох, предвещающий начало истории, связующий мир мертвых с миром живых. – То, чем я поделюсь с вами, – я действительно столкнулась с этим. То есть это не какая-нибудь городская байка или состряпанная на коленке крипипаста. Я, конечно, в отличие от Максима, не самолично пережила это… а иначе меня бы сейчас здесь не было. Но тем не менее. В общем, слушайте и вникайте, внимательно слушайте, потому что хотя бы некоторым из вас кое-что из услышанного будет знакомо. Это случилось около полутора лет назад. У меня во Вконтакте была подруга по переписке, Алевтина. Максим, помнишь, я рассказывала тебе о ней?

– Хм-м?.. – Он заморгал, посмотрел на Леру, постепенно возвращаясь в настоящее, где ему тут же пришлось вернуться к недалекому прошлому – на сей раз самую малость, на пару шажков. Призадумался и кивнул. – Да, точно, припоминаю. Ты мне, кстати, давно ничего о ней не рассказывала.

– И сейчас ты узнаешь почему.

Антон гадал: их диалог в эти секунды – хорошо отрепетированная речь для придачи большей правдоподобности предстоящей истории, или все взаправду?