Фрагменты сожалений

На этом Валерия закончила свою страшилку. Пусть, как ей казалось, история была не столь пугающей и увлекательной, как у ее бойфренда, и, быть может, намного менее убедительной, однако она чувствовала, что с поставленной задачей справилась почти на все сто. Почти – потому что кое-чей рот так и требовал кляпа (думая об этом, Лера недовольно зыркнула на Арсения).

Антон, поочередно переводя взгляд с одного на другого, спросил:

– Признавайтесь, снился кому-нибудь этот чудак? – Сам того от себя не ожидая, он задал вопрос на полном серьезе и первым же ответил на него. – Мне – нет. А вам?

– Не-а, – помотал головой Игнатий.

– Нет. – Арсений.

– А я и правда знаю об этой байке, читала и смотрела видеоролики, – сказала Наташа, легонько почесывая кисть руки. Марина спросила себя: она говорила всерьез, или просто подлизывалась к ее подруге? – Но мне этот чудак, как ты его назвал, никогда не снился.

И тут Лиза, округлив глаза, в которых можно было прочесть неподдельный испуг, вполголоса произнесла:

– Он мне позапрошлой ночью приснился. О боже…

– Ой, да хорош тебе! – недоверчиво воскликнул Антон, махнув рукой и усмехнувшись.

– Нет, серьезно, – пролепетала она, и брови ее поднялись у переносицы, сделав взгляд невинным. – Только… м-м… – Она подбирала слова, уже сосредоточившись на трепещущих огоньках в центре круга. – Он ничего не говорил.

– Не говорил?

– Да. Просто молча пялился на меня. Может, и не на меня, а просто смотрел перед собой… не знаю, во сне я видела его анфас как бы со стороны, а не то чтобы стояла рядом с ним. В любом случае, меня это до жути пугало. Странным вообще был сон: неприятный тип молча смотрел на меня длительное время, долгие минуты. Верхнюю часть лица закрывали очки-авиаторы с непроницаемо-темными линзами, но при этом мне как будто все равно удавалось видеть его холодный взгляд. Жуть.

Ребята не могли понять, говорила Лиза правду или же разыгрывала их (но в большей степени склонялись к первому, потому как за два месяца знакомства ни разу не улавливали за ней склонности к дурачеству). Не знали, как вести себя: выказывать сострадание и поддержку либо дружно посмеяться и поднять большие пальцы в знак одобрения шутки. И только Валерия каменным голосом, с угадываемыми в нем промоченными ядом сколами, вопросила:

– А ты, случаем, в последнее время никому не переходила дорогу?

Лиза подняла виноватый взгляд на нее, тут же ощутив, как в подмышках выступил пот. Искоса и Максим зыркнул ей в глаза (чего она, сидя сбоку, не заметила). По всему выходило, что друг друга они поняли. Но прежде чем девушка успела ответить – если она вообще собиралась отвечать, – в зале вдруг стало малость темнее.

– Свеча погасла, – сказала Наташа, смотря на ту, которая была установлена ближе остальных к выходу в прихожую, – именно с той стороны лица и затылки подростков слегка затемнились. От фитилька еще взвивалась к потолку полупризрачная струйка дыма, которую воздух одолел в считанные мгновения. Все остальные свечи продолжали выполнять свою задачу. – Как будто кто-то незаметно проскользнул в зал и случайно задул ее, – прошептала девушка, и от сказанного ей самой же стало не по себе. – Нужно ее заново зажечь.

Максим кивнул, уперся пятернями в пол, лениво поднялся, подошел к свече и, воспользовавшись зажигалкой, вернул ее к жизни. Посмотрел и на те остальные, которые удавалось выхватить взглядом в полутьме, подумал, что пока что их можно не менять. Оглянулся вокруг еще раз, только уже затем, чтобы проверить, не притаился ли в зале или на лестнице посторонний (отчего-то слова Наташи показались ему несущими в себе здравый смысл, хотя внешне он старался не выказывать испуга). Потом молча вышел в прихожую.

– Эй! Ты куда? – настороженно окликнула его Валерия.

– Сейчас вернусь.

Пропал из виду он ненадолго, где-то на полминуты, и как раз в тот момент, когда Валерия хотела было подняться на ноги и пойти за ним, из прихожей донеслись приближающиеся к залу шаги. То был Максим. Он как ни в чем не бывало возвратился к семерке одногодок и вновь замкнул круг.

– Ты зачем выходил? – поинтересовалась его девушка.

– Проверил, не проник ли кто в дом. Все в порядке: дверь заперта, во дворе – я выглянул через приоткрытую дверь, но потом обратно закрыл ее – никого нет, в прихожей пусто.

– А с чего ты вообще взял, что кто-то мог зайти? – недоумевала Валерия.

– Ну-у… – По-глупому улыбнувшись, он стрельнул взглядом по Наташе, похоже, внутренне признавая нелепость своего поступка. Однако выкрутиться ему удалось без труда. – Всякое бывает. Лучше подстраховаться. Все-таки дом не арендный, пра́ва на пребывание этой ночью в нем за нами не закреплено.

– А если бы в прихожей кто-то да притаился, что тогда? – не унималась девушка.

Максим потупился в пол и пожал плечами.

– Ладно. – Лера вскинула брови, но больше ничего не сказала.

– А сколько сейчас времени? – некстати поинтересовалась Наташа, не додумавшись обратиться к смартфону.

Сделав это за нее (естественно, воспользовавшись собственным гаджетом), Антон ответил:

– Почти без двадцати два.