Франческа

Юхан кивнул, протягивая ей сигарету и зажигалку.

Чарли посмотрела на поля и луга. Далеко впереди между деревьями, с которых осыпалась листва, виднелось озеро.

— Ты в порядке?

— Да, но зрелище не из приятных. Они так неосторожно с ними обращаются, как с…

— Животными?

Юхан улыбнулся.

— Думаю, этим животным повезло больше, чем многим другим, — сказала Чарли. — Посмотри, сколько здесь места.

Она указала на загон позади кучи навоза.

— И все же, — ответил Юхан. — Меня все это задело за живое.

— Двойные стандарты.

— В чем — в том, что неприятно видеть, как они поднимают поросят за ноги, отрезают им яички и кидают собаке?

— Но ведь ты ешь мясо?

Юхан вздохнул.

— Ты тоже!

— Но я, по крайней мере, не выпендриваюсь и не пытаюсь казаться лучше, чем я есть.

— Так ты ничего не почувствовала там, внутри?

— Почувствовала.

— И что же?

— Что, пожалуй, откажусь от мяса.

Из хлева вышла собака. Вокруг пасти на белой шерсти виднелись следы крови.

— Не хочу, чтобы она ко мне подходила, — сказал Юхан.

— А я-то думала, ты любитель животных. Разве ты не любишь собак?

— Нет — когда у них полная пасть поросячьих яичек.

— Вы из города, да? — спросил Иван, когда они вернулись в хлев.

— Из Стокгольма, — ответил Юхан.

— Оно и видно, — усмехнулся Хельмер.

— Как я уже сказал, мы хотели поговорить с тобой о семье Мильд, — проговорил Юхан, глядя на Ивана.

— Боюсь, я мало чем могу помочь. Я вырос у матери. Иногда по выходным посещал Гудхаммар, но это было, когда усадьбой управлял Мильд-старший, отец Рикарда.

— И ты больше там не бывал? Не встречался с Рикардом и его семьей?

— Ясное дело, бывал, но когда уже стал взрослым. У папы все тело болело, он не мог много работать, так что я ему помогал. Порой он чувствовал себя обузой Рикарду и хотел доказать свою полезность.

— Обузой? — переспросил Юхан. — Я думал, он на них работал.

— Его взял на работу отец Рикарда, Ингемар Мильд. В своем завещании он написал, что папа может остаться жить в усадьбе, даже когда не сможет работать. Но когда у папы совсем разболелась спина, он почувствовал себя лишним, и я приходил иногда, выполнял за него некоторые работы.

— Ты встречался с Франческой Мильд?

Чарли посмотрела на него. Почему ему потребовалось столько времени на размышление?

— Ну как встречался… — проговорил Иван. — Иногда сталкивался с ней, но не то чтобы мы были лучшими друзьями.

— Вы были недругами? — спросила Чарли.

— Мы не были никем. А вот папашу ее я терпеть не мог.

— Почему?

— Потому что он редкостная сволочь.

— Ты не мог бы пояснить? — попросила Чарли.

— Подлая скотина, он просто использовал людей. Да, вот мой папа, например. Отец Рикарда пообещал ему жилье, пенсию и гарантии и все такое, но Рикарду на это было совершенно наплевать. В последние годы папа буквально святым духом питался.

— А Франческа Мильд? — напомнила Чарли, чтобы вернуться к прежней теме. — У тебя есть хоть какие-либо мысли по поводу того, что с ней случилось?

Иван повернулся и сплюнул на пол, рядом с кровавыми обрезками.

— Нет, но меня бы не удивило, если бы она сама на себя руки наложила. Казалось, она немного не в себе.

— В чем это выражалось? — спросил Юхан.

— Ну, это не сложно было вычислить, когда она приехала домой в разгар учебного года с порезанными запястьями, да и вела себя странно.

Иван рассмеялся.

— Нельзя сказать, чтобы их тут сильно любили, мягко говоря, — сказал он. — Они много о себе мнили. Я слышал от людей, которые прислуживали там на каком-то званом ужине, что им не разрешили пользоваться господским туалетом. В семействе Мильдов к обычным рабочим людям относились как к скотине.

Он вытащил из ящика очередного спящего поросенка.

— Можно сказать, что популярностью они не пользовались.

— А не знаешь ли ты кого-нибудь, кто особенно сильно не любил эту семью? Кто мог бы…

— Убить? — закончил Иван.

Чарли кивнула.

— Нет, таких не знаю.

— Спасибо, что нашел время с нами побеседовать, — сказала Чарли. — Если вспомнишь что-нибудь еще — все, что угодно, — то позвони.

Она протянула ему свою визитку — ту, на которой не значилась ее должность, только имя и телефон.

— Что-то все это попахивает полицией, — буркнул Хельмер.

Чарли почти и забыла, что он не только предмет обстановки. Он же тем временем раскурил старую трубку и подозрительно посматривал на Чарли.

— Да нет, — ответил Юхан. — Просто я стараюсь собрать как можно больше фактов, прежде чем сесть писать.

— Ну, я вам рассказал все, что знал, — проговорил Иван. — Так что можешь забрать.

Собираясь протянуть карточку обратно, он уронил ее в канаву с мутной желто-красной жидкостью.

— Сожалею, — проговорил он.

Когда они уже сидели в машине, позвонила Сюзанна и спросила, будет ли Чарли обедать. Чарли бросила взгляд на часы в машине. Половина пятого.

— Уже еду, — ответила она в трубку.

Потом она повернулась к Юхану.

— У Сюзанны готов обед. Позвонить, спросить, найдется ли у нее порция и для тебя?

— Спасибо, но я поужинаю сегодня в пабе, — ответил Юхан. — Высади меня возле него.

— Вид у тебя бледный. От вида крови?

— От всей ситуации.

— Ты настоящий стокгольмский парень.

Чарли улыбнулась ему.

— Потому что у меня есть чувства?