Франческа

Стояло ясное осеннее утро. Солнце освещало леса и коричневые поля. Чарли включила местное радио — там репортер проводил интервью с крестьянином по поводу праздника урожая, продолжающегося два дня и две ночи. Крестьянин считал, что праздновать нечего. Сейчас уже все забыли об урожае — да и урожай теперь не тот, что был раньше. Кстати, лето было на редкость засушливое, а скудный дождь выпал лишь после того, как убрали сено. Что тут праздновать…

Едва Чарли выехала на большую дорогу, как ее догнала машина и замигала ей фарами.

— Проклятье! — воскликнула она, обернувшись и обнаружив, что это полицейская машина. Съехав на обочину, она остановилась.

К ней тут же подошли Микке и Улоф.

— Привет, Лагер! — приветствовал ее Улоф. — Я слышал, что ты вернулась. Тебя привлек праздник урожая?

Чарли не могла понять, что это — неудачная шутка?

— Тут у нас кое-кто ехал слишком быстро, — заявил Микке.

— Да брось, — ответила Чарли.

— Это ты брось, — возразил Микке. — Ты ехала со скоростью девяносто километров в час по дороге, где ограничение семьдесят, и ты наверняка знаешь, что это означает.

— Не было у меня скорости девяносто, — возмутилась Чарли. — Неправда.

— Ты ехала со скоростью девяносто один колиметр в час, — настаивал Микке.

— Да что за чертовщина! — воскликнула Чарли, стукнув кулаком по рулю. — Чего вы от меня хотите?

— Мы только хотим, чтобы ты соблюдала закон, — сказал Микке. — Полицейские тоже должны соблюдать законы и правила — даже те, кто сидит в Стокгольме на высоких должностях. И не надо смотреть на нас с таким возмущением — мы просто делаем свою работу. Если тебя что-то не устраивает, можешь уезжать обратно в Стокгольм.

— Ты всегда так дотошно придерживаешься законов и правил? — проговорила Чарли, когда Микке достал стопку квитанций на штраф.

— Успокойся, Микке, — сказал ему Улоф. — Давай спустим на тормозах на этот раз.

В полицейской рации раздался треск. Чарли услышала что-то про мужчину, найденного в плавильне.

— Нам надо ехать, — заторопился Микке.

— Что произошло? — Чарли почувствовала, как заколотилось сердце.

Ни Улоф, ни Микке не ответили ей. Включив мигалку и сирену, они понеслись прочь. Чарли тут же завела машину и поехала за ними. Тут прямо перед ней на дорогу выехал трактор. Ей пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в него. Она принялась остервенело гудеть, но тракторист не стал съезжать на обочину, чтобы пропустить ее. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Чарли удалось проехать.

Перед воротами плавильни уже начали собираться любопытные. Чарли остановилась, выпрыгнула из машины и побежала внутрь. Красный песок разлетался у нее из-под ног. Полицейской машины нигде не было видно. Вокруг царила зловещая тишина. Стая черных птиц пролетела над старым ржавым металлическим фасадом и крышей. Плавильня была огромная — целый городок железа, стали и печей. «Преисподняя, — как называла ее Бетти. — Преисподняя, вмещающая множество заблудших душ».

Чарли резко обернулась, снова услышав вой сирены. Прямо рядом с ней на территорию въезжала «Скорая помощь». Тут появился Микке. Он вышел из большого сарая и стал махать водителю «скорой». Чарли кинулась туда.

— Кто? — крикнула она. — Кто он?

— Нам не до того, — ответил Микке, — у нас работа.

Взглянув через его плечо, Чарли увидела, как из сарая выносят на носилках мужчину.

— Это Юхан? — спросила она, хотя уже знала ответ. Она даже разглядела голубой джемпер, который был на нем при их последней встрече. — Что случилось?

— Он ранен, — ответил Микке.

— Где? Как?

— На затылке. Похоже, череп разможжен.

— Кто? Кто это сделал?

— А я откуда знаю? — удивился Микке.

Чарли последовала за «скорой» на машине. Мысли проносились в голове одна за другой. Травма на затылке. Насколько плохо это может закончиться? Сколь угодно плохо. Она принялась мысленно перебирать функции мозга в этой области — затылочная доля, там расположена зрительная кора, обрабатывающая зрительные впечатления, или, если удар пришелся ниже, мозжечок, отвечающий за равновесие и координацию движений и… дальше она не смогла, полушария смешались в голове в сплошную кашу.

«Скараборгская больница» — гласила надпись на табличке у входа в большое серо-голубое бетонное здание. Чарли вбежала во вращающуюся дверь. Она подошла слишком близко к стеклу — все остановилось. Грудь сдавило, сердце билось все быстрее. Только не сейчас. Однако паническая атака уже началась. Но тут двери начали снова медленно вращаться. Чарли поспешила в холл и плюхнулась на скамейку. Обхватив голову руками, она пыталась дышать как можно спокойнее. Пару минут спустя она уже смогла встать и подойти к информационной стойке. Мужчина за стойкой держался с провокационным спокойствием, когда она спросила дорогу в отделение скорой помощи. Красные коридоры, желтые коридоры…

— Просто покажите, в какую сторону, — сказала Чарли и побежала туда, куда махнул рукой мужчина.

— Там есть указатели, — крикнул он ей вслед.

Франческа