Франкл и Бог. Откровения психотерапевта о религии и Боге

Мы поклоняемся тому или другому, даже многому, но в конце концов испытываем разочарование; то, что не может нас разочаровать и что мы называем также Богом, должно было существовать прежде и, значит, должно быть Богом.

Следовательно, если народы вот уже несколько тысячелетий любят и почитают Бога – каждый на свой собственный лад, – то Бог есть. Блестяще переиначив знаменитое изречение Рене Декарта: Cogito ergo sum («Я мыслю, значит, я существую»), Франкл сформулировал свой вывод: Amo Deum ergo Deus est («Я люблю Бога, значит, Бог есть»).

«Из тесноты воззвал я к Господу»

Наверное, можно сказать, что «божественные мысли» относятся к человеческим, как небо к земле. Тем более что земля описывает круги в пространстве, в то время как небо (в обычном понимании) само является пространством.

Для Франкла Бог, как он его понимал, был связан с бесконечной далью. Это нашло яркое выражение в его рассказе об освобождении из последнего концлагеря в 1945 году. И он сам, и его товарищи все еще пребывали в шоковом состоянии от пережитых мучений. До крайности истощенные, страдавшие от множества травм, они были не способны ни к радости, ни к осознанию свободы. Франкл пошел на цветущий луг, туда, где был только земной простор и небо над ним. Там он упал на колени.

В этот момент я плохо сознавал, что со мной. В голове звучала и повторялась только одна фраза, все время одна и та же: «Из тесноты воззвал я к Господу – и услышал меня, и на пространное место вывел меня Господь»^[4].

Но разве не Франкл утверждал, что Бог – это «вечное молчание»? По-видимому, погруженному в молитву человеку возможно извлечь из божественного молчания «ответ» – хотя и не в словесной форме. Для Франкла этот «ответ небес» стал началом новой и в высшей степени творческой жизни. Точка схождения линий

Куда бежит человек, когда чувствует себя в опасности или когда гибель грозит его личным ценностям? Психотерапевтам чаще всего приходится иметь дело с пациентами, которые спасаются бегством. Однако они совсем не похожи на несчастных беженцев, покидающих родину вследствие войны, террора, экономической катастрофы или стихийного бедствия. Нет, как правило, это хорошо обеспеченные люди, которые ищут спасения от давления, критики, завышенных требований, ситуаций, внушающих им ужас, от драм и проблем. Обычно они бегут в отчуждение, в болезнь, в притворную уступчивость, в агрессию, регрессию, разочарование и в преувеличенные невротические реакции. Задача врача – переломить тенденцию к бегству, повернуть их лицом к реальному положению вещей и мобилизовать их внутренние ресурсы.

Однако существуют и весьма желательные направления бегства (как в случае угрозы, так и при ее отсутствии). Это направления правды, красоты и благородства, которые подсказывают нам совесть и интуиция сердца. Это можно сравнить с рисованием в перспективе. Когда, например, рисуют в перспективе дом, то линии его внешних контуров направлены к расположенной за пределами рисунка точке схождения.

Но этой, определяющей весь рисунок, точки нет на рисунке, она реально не изображена – и все же играет главную конструктивную роль.

Выбирая правильное направление бегства, человек автоматически попадает на верный путь, поскольку все ценности сходятся в одной Личности, обладающей наивысшей ценностью. Она не изображена на картине мира, но оказывает на мир решающее влияние и играет в нем главную конструктивную роль. Наш контакт с «равноценно сущим»

Ксожалению, мы, люди, даже находясь внутри картины мира, испытываем немалые трудности при установлении контактов. Оставим пока в стороне межчеловеческие отношения со всеми их сложностями и недопониманием и посмотрим, как обстоят у нас дела с прочими контактами. Ну, с кошками и собаками еще куда ни шло. С попугаями, рыбками и черепахами проблем гораздо больше. Но способен ли кто-нибудь наладить добрые отношения с дождевыми червями и комарами? Могут ли любители цветов по-настоящему общаться со своими азалиями и бегониями?

Не только область метафизического представляет для нас неразрешимую загадку. Чем микроскопичнее объект, тем нереальнее связь с ним. На уровне атомов и протонов наша фантазия оказывается совершенно бессильной.

Франкл указывал, что наша способность к пониманию ограничена областью «равноценно сущего», за исключением некоторых мини-отступлений.