Однако этот инцидент в значительной степени способствовал стремительному обострению конфликта между Бисмарком и Мольтке, и чувства последнего разделяли многие в штабе 2-й армии. Судьбу армии Базена там относили к кругу чисто военных вопросов, и Мольтке, и Фридрих Карл с тревогой следили, как с легкой руки Бисмарка этот драгоценный трофей ускользает от них. «Ни при каких обстоятельствах принесенные армией у Меца жертвы не должны обернуться отрицательным результатом в военном отношении, – не скрывал сочувствия Мольтке в своем письме начальнику штаба Фридриха Карла генералу фон Штиле и сетовал в беседе с Мантейфелем, что ввиду безоговорочной поддержки королем Вильгельмом I фон Бисмарка руки у него связаны, он вынужден смириться с миссиями и Ренье, и Бурбаки.
Но Фридрих Карл все же сумел малой кровью заполучить очки. Проезд Бурбаки по ошибке неверно датировали, и командование 2-й армии по возвращении Бурбаки из Англии проинформировало его о том, что, мол, его разрешение повторно войти в крепость в связи с истечением срока недействительно. Это было заведомо идиотской отговоркой, и Мольтке прекрасно это понимал. Бурбаки был менее опасен для Пруссии в крепости Меца, нежели за ее стенами, и то, что он собирался сообщить в крепости о состоянии дел во Франции, явно не способствовало бы росту решимости Базена дать немцам отпор. Но приказ Мольтке все же пропустить Бурбаки поступил лишь после 9 октября, а к тому времени было слишком поздно: Бурбаки оставил попытки попасть в крепость и передал себя в распоряжение правительства национальной обороны.
Письмо Бурбаки, в котором он объявлял о провале его миссии, было передано немецкими аванпостами в Мец 29 сентября. К нему прилагалась и вежливая записка Базену от Фридриха Карла, сообщившего маршалу о сдаче Страсбурга 27 сентября.